кривдой взвоет ПУСТОТА.
Любовь ВАСИЛЕНКО,
Керчь
Истоки
Что-то в горле першит.
Ностальгии дремучий репей
занозил моё сердце, с тех пор
всё саднит временами.
Пригвождённая тысячью шил
суховея степей
к неприметной земле ниже гор,
обделённой морями,
я глотаю жар крыльев
знойной бабочки южных ветров
и простых васильков
непорочность чарующей сини.
От пропитанных пылью
иль пыльцой
трещин солончаков
на шершавых губах –
мудрый привкус
горючей полыни…
Как слезинки,
росу
с поредевших ресниц ковыли
сиротливо смахнут,
до седин опалённые волей.
Спелой тяжестью рук
золотых
колосится вдали,
ощетинясь незло,
шлёт привет луноликое поле…
Мне б по-женски всплакнуть
на его необъятной груди,
чуть понежиться в ритмах
умиротворённой печали;
и по-детски поверить,
что счастье ещё впереди
и что лучшие годы мои
ещё в самом начале!
Осенняя ночь
Незваный гость –
луны калёный гвоздь –
царапает сквозной карман окна;
серебряной слюдой туманит дождь
орлы и решки звёздного сукна…
Грядущий день,
слепой надежды тень
подай нагим ветвям и нищей
духом
земле –
ей, видимо, уж лень
скрывать свой стыд
под лиственным кожухом…
И там и тут
хорошего не ждут
от туч, летящих
с северо-востока,
несущих жуть;
и ветра хлёсткий жгут,
глумясь, взимает плату
раньше срока.
А воздух впрямь –
пронзителен и рьян,
и леденцом ментоловым до хрипа
выстуживает небо,
и гортань,
и заоконье в струпьях
мокрой сыпи.
И только мгла,
корёжась от тепла,
полощется угодливым холуем
вокруг жилья,
где за ребром стекла
пылает свет воздушным
поцелуем.
Парус
Обрастаю, словно краб
скарбом
известковым пополам с илом, –
прорастаю изнутри ядом
чувства Стада…
Стодюжим жилам
Раболепное это чувство
шестерёнки в чужом заводе –
извращённой ложи Прокруста.
Хоть уродов хватает вроде…
Я не чижик, чтоб меня –
в клетку.
Не подошва, чтобы мной – оземь.
Просто Русская (не рулетка),
а поэтка чумазой прозы.
Забываю, иль забываюсь
в заблужденьях земной морали…
Только что ж ты,
Алый мой Парус,
иллюзорней всех нереалий?
Понимаю, нелепо каясь, –
не права я, знать,
повсеместно…
Только что ж ты,
Алый мой Парус,
как маршрутное такси, –
тесный?
Неуёмную твою ярость
до стежочка в сюжете знаю.
Только что ж ты,
Алый мой Парус,
белый-белый, как смерти
знамя?..
Ведь идея-то не досталась
богу времени, бегу веры.
Лишь рассеянно пролисталась
Откровением, что без меры.
Лишь серебряно закровила,
что калина в рассветный холод, –
неуместная твоя сила
неземного твоего соло.
Попытка фантастики
Стихов белокрылая стая,
вспорхнувшая с глади листа,
о вас ли,
неспешно растаяв,
вздохнула
вон та
звезда?
А может, и впрямь –
не напрасно
её безымянный свет
то вспыхнет на миг,
то погаснет
сквозь толщу вселенских лет?
Лети, лебединая ария
души,
прежде чем отзвенеть,
свой дар,
не раскрытый радарами,
неси в межсистемную сеть…
И потечёт информация
в космический Интернет,
что где-то, когда-то
недаром
и я
жила на одной из планет!
_____________
Вот и сейчас,
сучок ли хрустнет сухо,
сверчок ли тренькнет
иль вздохнёт сова –
гигантское
всеслышащее ухо
выгранивает звуки и слова;
и самые немыслимые строчки,
и странный их
неслыханный мотив –
в рождение
невиданного солнца;
в энергию
неведомых нам сил…
Морской бой
Мне наснилось оно
ритмотоками
перешёпотов
под луной…
Намечталось дразняще-щекотно
отползающею волной…
А сегодня –
Живое! Мокрое!
Море – вот оно: предо мной!
Загребая песок, вёртче штопора
откупориваю прибой!..