– Алексиевич вызывает у меня уважение: серьёзная, думающая женщина, социальная. Я порадовалась за Алексиевич, но мне казалось, что Нобелевка – более статусная премия. Знаете, я мечтаю о Нобелевской премии, мне её, конечно, не дадут, смешно же, но так и вижу: мне её наконец-то вручили, и об этом объявлено по телевизору, по всем программам, и меня показывают в красивом платье. Вот самая заветная мечта. Вы спрашивали, как я себя позиционирую, – пожалуй, именно так.
Алексиевич получила премию всё-таки не только как писатель, но скорее как правозащитник, очевидна сильная политическая составляющая. По правде говоря, у меня нет чувства зависти к коллегам. Завидую я только одному человеку – Софи Лорен. За то, что её спальня со стеклянными дверьми выходит в розовый сад, она утром выходит туда босиком, к цветущим розам, – вот это во мне порождает чувство глубокой зависти.
– Софи Лорен ведь не в Париже живёт, где-то за городом?
– Я думаю, у неё есть дача, дом.
– Вот что вас объединяет!
– Да, но, увы, только это. Мне нравится, что она, постарев, осталась красавицей. Смотришь на неё сейчас, когда ей за восемьдесят, и видно, что она старая, но при этом красивая. У неё именно не следы былой красоты, а сама красота.
– Вы считаете, что женщине надо уметь красиво стареть?
– Женщина тут вообще ни при чём, ей или дано красиво стареть, или нет – от неё ничего не зависит. Как и от меня, например, не зависит моё попадание в шорт-листы.
Беседовал Владимир АРТАМОНОВ
«Шанхайцы»
«Шанхайцы»
Литература / Поэзия
Путешествие в Китай
Теги: современная поэзия
В № 1 «ЛГ» писала о поездке молодых писателей России в Китай. Оказалось, что их волею судеб и волею выбора куратора мероприятия Олега Бавыкина объединяет не только совместное пребывание в Китае. Все они работают в манере, в эстетической основе которой лежат традиционные национальные ценности. И всех их в упор не видят те, кому поручено курировать литературу на государственном уровне. Много горечи в том, что эти молодые русские писатели называют себя «шанхайцами». Пророков нет в Отечестве своём? На этот вопрос ещё предстоит ответить. Сегодня, представляя читателям поэзию автора с берегов Невы Игоря Лазунина и мурманчанки Екатерины Яковлевой, а также прозу живущего в Иркутской области Андрея Антипина, мы надеемся, что эти имена очень скоро засверкают во всём блеске в нашем литературном и медийном пространстве.
Суета неказистой судьбы
Игорь ЛАЗУНИН,
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
ЗАГЛЯНЕМ В НЕБЕСА
На стекле холодов хохлома.
Еле видно деревьев огарки.
Скучный день продолжает хромать.
И не вызреет солнца хурма.
Ставит мёртвому парку припарки
В санитарском халате зима.
А в квартире встаёт на дыбы
Тишина перед мысленным взором.
Тень боится своей худобы.
И на кладбище книжном – гробы.
И обходит владенья дозором
Суета неказистой судьбы.
Смерть во мне коготочком косы
Увязает, как птица в ловушке.
Простота её дикой красы
На ходу усмиряет часы.
Замирает растенье в кадушке
Под ремнём световой полосы.
Выхожу на мороз, обмануть
Жизнь, растрескавшуюся, как губы.
И не страшно, что мехом вовнутрь
Мне пошита ежовая шуба.
* * *
Просто я другое дерево.
Г. Поженян
От ветра себя не укрыть ни вороне, ни голубю –
Берёза раздета. Дрожанье худющих ветвей.
Вот так же с досадою смотришь на женщину голую,
Которая в юбке и блузке была красивей.
Других одевают по моде в извёстку гашёную.
Извёсткой твоей некрасивости не изменить.
Ты лучше забудь про моё обожанье грошовое,
Небрежным касаньем руки говорю – извини.
Я сам по себе, ты сама… Вот такая ботаника.
Привычный удар топора, ты пропала, я – пан.
Зима. За стеною снежинок растрёпанных паника.
В печи безупречно красив твой разрубленный стан.
ЛЕТНИЙ САД
Букет оркестра музыкой желтел,
Чем был похож на осени придаток.
Над Летним садом сумрак тяжелел.
Гуляли: кто с женою, кто – поддатый.
Вот так бы жизнь, как музыка, текла.
Взгляни, осталось в солнечном колодце