– Челомбитько, ты и есь Челомбитько! – в пылу да с жару палила по нему Таисия, лила свой ушат. – Всю жись, как прокажённый, кланяешься башкой налево-направо, а толку?!
Какого ей, дуре, ещё толку надо? Вернулся живым – радуйся, полёг с честью – вой! Твоё, бабье дело, а в мужчинскую душу носа не сунь…
Напопадали одни ёрши, расщеперясь колючками, как бабьи гребёнки, болтались на крючках. Хлопотно были снимать щуку, налима, – те забирали повод с огромным крючком целиком, – а этот стервец сопливый их перещеголял. Главное, что глаза с возрастом не брали такую кроху, как крючок, он червей-то наживлял, протыкая во многих местах, а тут ещё руки деревенели, пальцы что колотушки – сиди и тарабань по лавке, пой «Калинку-малинку».
– A-а, чтоб тебя побрало! – с раскачки перехлестнув поводок о сапог Иван Матвеевич оскрёб с крючка алые жабры.
Ерши с выпученными глазами, раскрыв рты, отлетали далеко от реки, выматывая кишки, пусто шевелились в старой траве, где кошка добивала их лапой и жрала с треском, напарываясь на колючки и давясь жирной жёлтой икрой. Эх, а раньше рыбалка была – в цинковой ванне заворачивались красно-синие таймени, серебром светились вальки, сиги, а уж ельца и сороги по ведру вытрясал из корчаги, рубил в корыте курям и поросятам…
Он обошёл все закидушки, поднялся по берегу до клуба, но подумал и не стал, идя назад, начинять крючки, кубарем смотал лески на разбухшие осклизлые мотовильца. На последней закидушке всё же болтался бледненький елец, за ночь прибитый волной о камень. Иван Матвеевич чего-то пожалел рыбёшку и не стал кормить её кошке, а бросил в реку. Ельчику бы юркнуть на илистое дно, затеряться среди камней, да он бессильно повалился на бок, и налетевшая чайка, хищно раскинув клюв, ударила по нему и понесла, точно серебряную ложку.
Незабываемое
Незабываемое
Книжный ряд / Литература / Книжный ряд
Нехаев Роман
Теги: Рокоссовский , Солдатский долг
Рокоссовский. Солдатский долг. – М.: Вече, 2015. – 400 с.: ил. (Имена Великой Победы). – 7000 экз.
Книга воспоминаний Маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского «Солдатский долг» принадлежит к разряду тех, когда жалеешь, что она всё-таки кончается. Так достоверно, глубоко, широко – от июня 1941 года до мая 1945-го – изображена война.
Повествование скрупулёзно, последовательно, от сражения к сражению, ведёт не просто очевидец, а один из непосредственных руководителей и организатор обороны и наступления под Москвой, Сталинградом, Курском и далее, до падения Берлина. За время военной службы Рокоссовский был трижды ранен.
В книге, насчитывающей около 400 страниц, рассказывающей о боях, содержатся и стратегические выкладки военачальника, но всё-таки, на мой взгляд, в центре внимания – человек, советский солдат, Родина.
Постоянно ощущается пронзительное чувство внимания, уважения автора к людям, исполняющим свой долг, – солдатам, офицерам, врачам, партизанам, работникам тыла.
По мнению Рокоссовского, о военачальнике можно судить по тому, как он относится к подчинённым, и по отношению подчинённых к нему. Куда бы война ни бросала, а это были самые горячие участки, он сразу срабатывался с товарищами, складывалась единая фронтовая семья, жившая одной задачей. Даже в случае ошибки, промаха он не распекал работника штаба или командира, тем более в присутствии других, а спокойно, деликатно умел всё объяснить. Этим он давал наглядный урок взаимоотношений высшим офицерам, нередко в силу чрезвычайных обстоятельств теряющим контроль над собой.
По всей книге встречаются часто краткие, но превосходные аттестации товарищей по оружию. В октябре 1941 года «…я встретился с генералом Панфиловым на его командном пункте… Беседа с Иваном Васильевичем оставила глубокое впечатление… я увидел, что имею дело с командиром разумным, обладающим серьёзными знаниями и богатым практическим опытом… Простое открытое лицо, некоторая даже застенчивость вначале. Вместе с тем чувствовались кипучая энергия и способность проявить железную волю и настойчивость в нужный момент».
В силу своего долга и честности маршал не мог пройти мимо теневых сторон войны. Были дезертиры, штрафбаты, самострелы, в начальном периоде войны была и паника, но всё это тонет в главном – стремлении армии к победе. А ведь Рокоссовский в исключительных обстоятельствах, когда люди теряли самообладание и мужество, брался и за пистолет.