Обновлённый по сравнению с прошлым коллективным почитателем Л. Улицкой исполком (правление) пытался сгладить конфликт, утихомирить воинственных блогеров и гламурных журналистов, волею судеб ставших членами писательской организации. Но замирение в их планы не входит. Болезни с недавних пор обострились, но не только в связи с весной. «Партизанское движение» во главе с потомком легендарного командарма Пархоменко было разгромлено на минувшем общем собрании членов ПЕНа, выразивших правлению дружное недоверие. Сломать ПЕН о либеральное колено не удалось. Возмездие не заставило себя ждать, и «бюллетени» о глубоком нездоровье части нашего общества полетели со скоростью Су-35С. Обострилось самочувствие и коллег из Санкт-Петербурга. Но это история отдельная.
Что делать? Если война объявлена, то достойно обороняться. Прежде всего надо хоть иногда заглядывать в устав. Там написано много интересного. Между прочим, присутствует и пункт о приостановлении членства в ПЕНе за совершение определённых действий. Да и в ст. 65 п.2 ГК РФ обозначено, что «участник корпорации» обязан «не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда корпорации». Правда, словари толкуют корпорацию как «круг лиц одной профессии», а в ПЕНе раскол пошёл именно из-за размывания профессионального признака, но это дело поправимое. Были бы воля и честность хотя бы на уровне устава.
А вообще в каком-то смысле Л. Улицкой и её наследникам надо быть благодарными. Русский ПЕН вернулся в информпространство. Правление избавилось от многих иллюзий. В организацию принят ряд достойных членов. Среди них С. Шаргунов, Р. Сенчин, А. Рудалев, В. Курбатов и другие, заметим, писатели. Получен грант на издание двухтомника – кстати, о войнах и «горячих точках». Оживает международная деятельность. Организацию надо выстраивать почти с нуля, многое запущено или пущено на самотёк. Но работа ПЕНа должна не подменять работу суда и прокуратуры, а содействовать правовой защите одной из самых социально обездоленных групп общества, а именно – литераторов.
Марина Кудимова
Совсем недавно в «ЛГ» была моя статья «Как превратить Русский ПЕН в русофобский». Там всё происходящее прекрасно описано. Произошёл захват ПЕНа людьми, которых в диком количестве напринимала Улицкая. Верховодит ими Пархоменко, деньги у них ходорковские, связи у них сами знаете какие. «Эхо» содержит Газпром, оппозиции до зарезу необходима крупная международная организация, они захватили ПЕН, изящно им помогал Бунимович, да и Бершин не очень мешал. Я в знак протеста против захвата ПЕНа вышла из исполкома. Заявление моё там есть...
Юнна Мориц
Удивительно, что раскол в Русском ПЕНе не произошёл раньше. Ибо похоже, что наблюдаемое в нынешнем российском обществе разномыслие будет разрешено не нашими полемическими задорами, а лишь дальнейшим ходом мировой (не побоюсь этого слова) истории. Да, ПЕН, согласно собственной хартии, вне политики. Но это не значит, что он должен быть вне морали. Поэтому при всей несхожести идейных симпатий и антипатий, мы, как думается, способны сойтись на базовых принципах, заложенных Джоном Голсуорси и другими отцами-основателями: свобода печати, свобода убеждений, свобода творчества и одновременно борьба «с такими пагубными проявлениями свободной прессы, как лживые публикации, преднамеренная фальсификация и искажение фактов в политических и личных целях». ПЕН никогда не был (и, надеюсь, не будет) придатком государства; однако ему не пристало превращаться в орудие профессиональных бесов, которые с благородным мерцанием в глазах призывают (разумеется, отзывчивых «на всё хорошее» тружеников пера) к разрушению Карфагена.
Всегда полагал, что ПЕН – это всё-таки не партия любителей пива, а поприще для серьёзной правозащитной деятельности. И действовать призваны пусть не очень многочисленные, но безусловно авторитетные и добровольно принявшие на себя этот труд (именно труд!) «писатели, редакторы и переводчики» (Устав Международного ПЕНа: другие категории там не значатся), с чьими голосами не смогут не считаться все ветви власти. Ныне критерии размыты, а безразмерный приём «списками» вообще дискредитирует первоначальный замысел. Неужели прав тот исторический персонаж, который с ухмылкой заметил: «…других писателей у меня нет»?Вспомним, о чём предупреждали нас авторы «Вех».
На последнем общем собрании прозвучало заманчивое предложение: обратиться от имени ПЕНа к вышедшим из него членам с убедительной просьбой вернуться в родное лоно. Подобное проявление нравственного инфантилизма («пансионские затеи», как выражался в аналогичных случаях Герцен) поставило бы и вышедших, и призывавших в крайне неловкое положение. Взрослые и ответственные люди (среди которых есть и мои друзья, об уходе которых я искренне сожалею) приняли своё решение, руководствуясь разными причинами и вполне осознанно. И если они посчитают это возможным, ничто не мешает им вернуться – без народных стенаний под башнями Новодевичьего монастыря (см. трагедию А. Пушкина «Борис Годунов»).