В этой связи архивные изыскания фамилий погибших бойцов, сбор материалов об Отдельном морском батальоне и их издание является огромной и неоценимой заслугой Л. Подосинниковой. Она проделала большой и серьёзный труд, провела настоящее историческое исследование и представила современному поколению достоверный материал о подвиге и героической гибели моряков-краснофлотцев при обороне Севастополя. Важнейшей заслугой создателя книги является составление и публикация найденных в архивах полных списков личного состава Отдельного батальона морской пехоты, всех участников обороны 1941–1942 гг. – как погибших, так и оставшихся в живых. Тема Великой Отечественной войны – вечно живая, непреходящая. История обороны и освобождения Севастополя – трепетная для нас, неумирающая.
Как быстро пролетели годы – и вот уже никого нет из наших отцов! И мы, дети ветеранов, стареем… Но, оглядываясь назад, с гордостью вспоминаем это могучее, великое племя, воспитанное Страной Советов. Они и сейчас учат внуков и правнуков, как жить и любить Родину. Будьте же, молодые, достойны своих героев!
Замечательная книга «У стен твердыни черноморской» вносит неоспоримый вклад в создание летописи Севастопольской обороны, является убедительным свидетельством стойкости духа и героизма нашего народа. И мы никогда не забудем подвиг наших отцов и дедов, защищавших и освобождавших Севастополь.
Николай Маслов , писатель, СЕВАСТОПОЛЬ
Запах полыни на тысячу вёрст
Запах полыни на тысячу вёрстВыпуск 8
Спецпроекты ЛГ / Муза Тавриды / Поэзия
Теги: Крым , культура , литература
Татьяна Дрокина,
Евпатория
Здесь взрослел он душой…
И.Л. Сельвинскому
Слышал город его дыхание
И мальчишеские шаги,
И читал стихи его ранние,
Видел чёрных бровей изгиб.
Здесь взрослел он душой, а тело –
Закалял, доверяясь волне,
Чтобы стать волевым и смелым,
Уцелеть не в одной войне.
Ему мало, что был плечистым –
У Амура взял пару крыл,
И стихом, задорным, ершистым,
Темперамент миру явил!..
Это надо же было, Сельвинский,
Озорнó так владеть пером,
Что жену не Мадонной Сикстинской
Увидеть, а Белым Песцом!..
Ваши образы в стихотворениях
Претерпели сотни атак,
Вызывая подчас изумление,
Возмущение, восхищение,
Очень часто – недоумение:
«Как он пишет? Как это??? Как?!!»
Круто резали Вы правду-матку,
Не боясь начальственных глаз.
Что ни слово – то выстрел в десятку,
Что ни рифма – то крупный алмаз…
Я горжусь, что приморский наш город,
Где Илья гимназистом шагал,
Для него стал мощной опорой
И площадкой к цели, с которой
Он в По-э-зи-ю стартовал!!!
Коктебель Волошина
Солнцем пылающим степь обожжённая –
Запах полыни на тысячу вёрст.
Море то гневное, то будто сонное,
В небе – ручьи бриллиантовых звёзд…
Близ Кара-Дага скалистое крошево,
В сизом тумане сокрыт Коктебель –
Грёзы, любовь, мастерская Волошина.
Здесь веселилась когда-то артель
Юной, счастливой, талантливой братии.
Здесь клокотал бурных игрищ вулкан,
И раскрывал всем поэтам объятия
Жрец и наставник их Максимильян.
В длинной холщовой рубахе, в сандалиях,
Жгут в буйных кудрях – полыни трава.
Рифмами гости сражались в баталиях…
В память впечатались Макса слова:
«О, возлюбите страну Киммерийскую,
Голос волны, словно виолончель.
Станут для вас дорогими и близкими
Крым интригующий и Коктебель.
Небо запомнится в ярком убранстве,
Море в багряных закатных лучах,
Дом – пониманием, дружбой и равенством;
Взглядом встречающей вас Таиах!
И не покажутся скалы угрюмыми,
Злобными – вихри, седыми – поля.
Домом Поэта и чистыми думами
Будет жива Киммерии земля!..»
* * *
Анне Ахматовой
А судьба заносила плеть,
Нанося наотмашь удары.
Оставалось что – умереть?!
Но ведь Анной звалась недаром.
Кровь татарская горяча.
С гордым профилем, тонкоброва.
Кроткий взор любовь излучал.
Как кинжалом, пронзала словом.
От прилива стихов душа,
Будто в паводок, переполнялась,
Годы тяжкие вороша,
Отметая скорби, усталость.
Мотыльками счастливые дни,
Скоротечные, пролетали.
Задавалась вопросом одним:
Кто утешит меня в печали –
Гений Пушкина, нежный Блок,
Бедной Родины облик светлый,
Царскосельских аллей холодок?
Хватит сил возродиться из пепла?!.
А судьба заносила плеть,
Нанося наотмашь удары.
Оставалось что? – Только петь,
Не боясь никого, с жаром!
Жаркое сердце поэта
Жаркое сердце поэта
Блещет, как звонкая сталь.
Николай Гумилёв
Жаркое сердце поэта
Звонкою сталью блистало.
Жаркое сердце поэта –
Грани и срезы кристалла.
Дух, закалённый в сраженьях,
В схватках то с чёрным, то с белым…
Дух диктовал с упоеньем
Жаркому сердцу, чтоб пело.
Пело о странах далёких,
О великанах и гномах.
Пело о счастье, о роке,
Ветрах пустынь незнакомых.
И о судьбе во всю силу
Голоса, разума, воли.
Пело о том, как любило
Страстно, до сладостной бόли…
Выстрел!.. И годы запрета…
Где ты, в каком измеренье,
Нежное сердце поэта?
В отблеске стихотворений?!
В туче, скользящей печально
Вслед за жирафом волшебным?..
Август. И я неслучайно
Под петербургским небом.*
Вспомнились пылкие строки
И офицер худощавый,
Давнее дело без срока
Сгинувшей вмиг сверхдержавы…
_________________
* Н. Гумилёв погиб в августе 1921 года.