Встретили замечательно. Благодаря поддержке Костромского управления культуры у нас была очень насыщенная культурная программа. Каждый день помимо непосредственно выездной работы в рамках пленэра нам организовали широкий спектр экскурсий по области и самой Костроме. Мы побывали во всех, наверное. Были на экскурсии на ювелирных заводах в селе Красном, где сосредоточена практически вся ювелирная промышленность России.
– Кто вместе с вами принимал участие в пленэре?
– Когорта художников была очень интересная. Был здесь народный художник Алексей Николаевич Суховецкий, первый секретарь Союза художников России, награждённый многими наградами, профессор МГАХИ им. В.И. Сурикова. Очень интересный человек. Было много заслуженных художников. Широко были представлены Москва, Пенза, Кострома, Иваново, Ногинск, Сергиев Посад, ну и я представлял Севастополь. Всего было 10 участников.
– Где вы поселились, как организовывались пленэрные дни и в каких местах вам удалось поработать?
– Жили и работали мы на берегу Волги, буквально в лесу, в 12 километрах от Костромы. Поселились на территории турбазы «Волжский прибой», которая обеспечила наше проживание здесь на протяжении двух недель, с 13 по 26 марта. Основное время, отведенное на работу, – две недели. Каждый день на транспорте нас с базы вывозили по местам, наиболее интересным и ярким.
Мы писали в районе Свято-Троицкого Ипатьевского монастыря и Костромской слободы – это Музей деревянного зодчества под открытым небом, раскинувшийся на десятках гектаров земли на стрелке рек Волга и Кострома и в черте города, у стен монастыря. Место уникальное. Первые памятники деревянной архитектуры спасались от затопления и перевозились сюда из разных районов Костромской области. Здесь много церквей, есть подлинные старинные крестьянские дома и постройки хозяйственные – амбары, овины, мельницы. Все – уникальные объекты зодчества XVI–XVIII веков, представлен даже XIV век.
Два этюда я писал в Ипатьевском. Ещё два – в селе Красном. Здесь были уже обычные деревянные дома, там такой архитектуры много. Писал храм Благовещения – через крыши, через улицу с элементами местного колорита. Писал вид и окна коттеджа-сруба, в котором жил, – лес тут вплотную подступает, и виды при этом великолепные, воздушные. На одном из этюдов – мостик через речку Покша, приток Волги. Она тогда вскрылась ото льда, тогда как сама Волга была вся во льду.
Это патриархальная российская глубинка. Наша «забытая» Россия, которую большинство из нас, крымчан, за последние 23 года не имело возможности увидеть. Сегодня же она перед нами открывается. Я впервые в жизни был в Костроме, и всё, что здесь меня окружало и где мне посчастливилось побывать, конечно, впечатлило необыкновенно. В 2014 году я был на пленэре в левитановских местах в Плёсе. Но, во-первых, тогда была осень, а сейчас весна. И природа совсем другая, и краски. Во-вторых, хоть Плёс и недалеко от Костромы, всё равно он другой. Это как наши крымские Гурзуф и Симеиз – вроде рядом, вроде то же, но всё равно разные. Теперь я открыл для себя этот интересный город, эту природу и новую атмосферу. Они потрясающие.
– Что особенно потрясло и чем в целом отличаются краски весны в Севастополе и Костроме?
– Покорили закаты и восходы. Оттенки их похожи с нашими. Но всё равно таких цветовых отношений – такой бирюзы, оттенков жёлтого, розового и фиолетового – я не видел у нас. Бирюза просто бьёт по глазам, это открытый яркий цвет. А на закате небо может становиться розовым. Просто вот всё розовое-прерозовое. Очень красиво.
Воздух там очень прозрачный. Настолько прозрачный, что небесная сфера практически не меняется, она всё время голубая. Если у нас она меняется за счёт пылевых взвесей – тут цвет более холодный, там более тёплый, – то там везде бирюза просто пронзительная. Воздух днём будто немеет, он одинаковый, и небо практически статичное, какое можно видеть в горах. Тени насыщенные.
Что касается оттенков самой весны, то здесь они пока тусклые. Всё ещё спит, пробуждение только начинается. Если у нас в марте всё цветёт и пахнет, то тут нет цветущих деревьев. Вокруг отдельно стоящие голые берёзы с не поддавшимися ветру жёлтыми прошлогодними листьями и смешанные леса, где тоже много берёз и огромных хвойных деревьев, ствол которых не обхватишь руками, такие они широкие. Волга ещё не вскрылась – река во льду. Даже трудно пока говорить о цвете – всё в снегу, он везде. Вот снег сойдёт, и тут же пробьются почки. К Пасхе будет верба. А пока природа в полусне и этим по-своему очаровывает.