В книгу Владислава Корнейчука – журналиста и писателя – вошли повесть «Поисковой запрос – жемчужина», рассказ «2 системы» и глава из романа «Диагональ».
Герои книги – представители поколения 70-х годов: те, чья молодость совпала с началом перестройки, то есть с моментом смены идеалов и ориентиров. Их психологии, их личностному формированию, мечтам и целям посвящены произведения, вошедшие в сборник.
В повести «Поисковой запрос – жемчужина» Владислав Корнейчук описывает провинциальные нравы «застойного периода»: «Наличие способностей, связей и наработок по части доставания дефицита и пристраивания на тёплое местечко родственников и друзей в Драченах считалось признаком ума и даже мудрости. О более сложных материях задумываться и тем более говорить в приличном драченском обществе было не принято. Сами за себя могли много сказать автомобиль, американские джинсы, путёвка в санаторий» . С тонкой самоиронией писатель говорит об отношении поколения 70-х к Америке: «Советский человек в феврале 1991 года, молодой и не очень, – это, как правило, тот, кто очень нежно относится к США» . Как известно, времена меняются, а люди остаются прежними: нам и теперь иногда кажется, что где-то там, за пределами России, есть идеальная страна, где всё всегда хорошо, где не бывает ни кризисов, ни дефицитов, а человеколюбивая власть только и думает, что бы такого прекрасного сделать для своего народа… Но герой-рассказчик возвращает нас в реальность: пришлось объехать полмира, чтобы «постепенно пришло понимание: негатива во всех странах хватает» .
Композиционно книга напоминает витраж: общая картина повествования словно складывается из маленьких стёклышек – воспоминаний героя. Такая «осколочность», отрывочность, к слову, совершенно не мешает раскрытию героя-рассказчика, а даже наоборот: образ получился очень живым, реалистичным, ярким.
Интересен и язык книги: эпитеты и метафоры употребляются довольно скупо, но, возникая в повествовании, приправленном англицизмами и молодёжным сленгом (исключительно оправданным), они «выстреливают».
Сквозная мысль книги заложена в названии: истории, рассказанные писателем, ещё и о том, как важно найти свою «жемчужину», своё предназначение – что-то, ради чего стоит жить.
Шестикнижие
Шестикнижие
Книжный ряд / Библиосфера
ПРОЗА
Александр Поляков. Как далеко до завтрашнего дня: Повесть о прадеде. – М.: Издательский дом «Русский паломник», 2015. – 512 с. – 4000 экз.
Повесть крайне любопытна. Александр Поляков пишет о вполне реальном человеке – своём прадеде. Но не просто прадеде, а духовнике генерала Врангеля, протоиерее Владимире Востокове, которого до революции знала вся православная Москва. В 1920 году Востоков едет на юг и становится духовником генерала Петра Врангеля. А также официальным проповедником Белой армии.
Это повесть не только о борьбе белых с красными, но о разброде и шатании в самом Белом движении. Автор показывает, как все усилия Востокова обратить взоры белых к религии остались тщетными. В книге показан не просто взгляд на Гражданскую войну «глазами белых», но и критический взгляд на Белое движение в целом. Главный герой – человек мятущийся, противоречивый, потому, наверное, к его планам «освобождения России» белые генералы относятся скептически. Идеализм – это хорошо, но ещё лучше, когда он подкреплён фактами и цифрами. У Востокова никаких фактов, кроме Библии, с собой не было. А потому все его попытки повлиять на ход Гражданской войны успехом не увенчались.
Написана повесть хорошим, внятным русским языком и читается с интересом, что немаловажно.
Поэзия
Игорь Васильев. Отчий дом: Стихотворения. – Новосибирск: Редакционно-издательский центр «Светоч» правления Новосибирской областной общественной организации «Общество книголюбов», 2015. – 154 с.
Игорь Васильев – поэт из провинции, из Новосибирской области. Видимо, поэтому так сильны в его творчестве мотивы любви к родной природе и к отчему краю. Безыскусные, без всяких формальных изысков, стихи Васильева трогают за душу, заставляют сопереживать, напоминают о каком-то первозданном чувстве подлинности. Нет никакого желания следить за рифмами или иными экспериментами формы. Во-первых, потому, что таковых в книге просто нет, а во-вторых, содержание этих стихотворений настолько глубоко и жизненно, что способ его воплощения ощущается как второстепенный, как некий сосуд для драгоценного содержимого.