Почему так быстро эта игра проходит:
дело в моей истоме или в твоей
насмешке?
И я улетаю прочь на сломанных
крыльях,
в красоте разуверившись,
игру проигравший,
в обитель вечности, откуда нет
возврата.
Ты женщина, ты остаёшься.
Ты постоянна, как море,
отданное вечно на попечение солнца.
А мы лишь ветер, заблудившийся
в своих играх,
птицы, гибнущие от собственной песни.
Перевод с македонского
Вячеслава КУПРИЯНОВА
Тин УЕВИЧ,
ХОРВАТИЯ (1891–1955)
МОЛОДЫЕ СЛЕПЦЫ
Мои соседи слепы. В этом доме
Не спрашивай о них. Их души – волчьи.
В своей угрюмой комнате, в истоме
Своё житьё они проводят молча.
Ты слышишь землю. Всякий,
кто измерил
Простор пути – чулана и квартиры,
Сквозь пальцы мысли он на ощупь
верит,
И губит зло неведомое в мире.
За всё и мы достойны восхваленья,
И всё ж картину я стремлюсь
дополнить;
А может, платим мы за удивленье,
И душим жалость, чтоб о ней
не помнить?
Здесь свет и волны зренье отвергает,
И чувствуют едва мой слух с перстами.
Здесь цвет иного пламени сверкает
И блики солнца встретились крестами.
Ты взгляд вперяешь в свет;
и ответвленья
Угла, прихожей, комнаты и спальни –
Всё это ввысь взметнёшь
без промедленья,
Где круг и угол есть одна реальность.
Без доброты, со взглядом изваянья
Вотще чело красуется с вершины.
Когда на небе праздное сиянье,
Идти – одно стремленье у мужчины.
Ты смотришь в душу. Глубину измерив,
Но дали дрожь вторженьем не тревожа.
И дух томится пленником в пещере:
Не видя солнца, звёзд не видит тоже,
Как мир, что вечно сам себе не верит.
Перевод с хорватского
Ивана ГОЛУБНИЧЕГО
Владислав БРОНЕВСКИЙ,
ПОЛЬША (1897–1962)
ДВА ГОЛОСА
Когда тебе приставят к горлу нож
и заглянуть велят во чрево ямы,
что нужно гордому,
чего ещё ты ждёшь?
– Отваги. Я упрямый.
А если ты падёшь без страха
и сомненья
и твоё сердце вырвет враг
самовлюблённый,
что нужно воину, чтоб умереть
без стона?
– Презренье.
Распались кости, политые кровью,
но дело живо в миллионах душ
безвестных.
Чем хочешь ты в их памяти
воскреснуть?
– Любовью.
Перевод с польского
Андрея БАЗИЛЕВСКОГО
Ежи ИГНАЧЕК,
ПОЛЬША (1951–2000)
* * *
В какой воде плескалась эта рыба,
что так позеленела чешуя?..
Её с песка печально поднял я –
она мертва и тяжела, как глыба.
Откуда б облакам таким явиться,
откуда вдруг, светясь голубизной,
как снег, внезапно выпавший весной,
на губы мне упала горе-птица.
И что за кони там вдали мелькали,
что сквозь копыта ясно виден стал
крутых подков мерцающий металл,
как будто мы по звёздам проскакали...
Как накричалась в тяжкой муке мать,
что сын родился молчаливый
слишком?!
Ни слова лишнего не вымолвит
мальчишка –
мой младший брат. Как мне его понять?
Он матери – страшнее василиска:
вдруг спросит сын (а в голосе – тоска):
что же земля не родит колоска?
И почему нам до неё так близко?..
Перевод с польского
Натальи ЛЯСКОВСКОЙ
Иржи ЖАЧЕК,
ЧЕХИЯ
ПРОПИСНЫЕ ИСТИНЫ
Там, где Робинзон, найдёшь и Пятницу.
Человек стоит больше,
чем зарабатывает.
Боящийся завтра возвращается назад.
Живая роза вянет быстрее
искусственной.
Никто не знает, где параллели
пересекутся.
Опера божественна, но блюз есть блюз.
На самые высокие горы
ты должен идти пешком.
У лжи короткие ноги, но быстрое авто.
Мир – это ринг, где тебе достанутся
собственные раны.
Ошибаться свойственно человеку –
спасибо за ошибки.
Спасибо за случайности,
сводящие на нет глупые планы.
У мошенника всегда хорошее алиби.
Если видишь мир чёрным,
избавься от чёрных очков.
Завтра минус вчера не равно сегодня.
Поэт никогда не лжёт,
даже когда ошибается.
Самым верным другом человека