Вообще-то «Двор Кириллицы» впервые открылся во время Национального праздника по случаю 1150-й годовщины Крещения болгар. А 1 мая 2014 года в Большой базилике Плиски Варненский и Великопреславский митрополит Иоанн вместе с группой священников совершил торжественное массовое крещение 14 детей одновременно. Упоминаю об этом, потому что это в тематической связке с «Двором Кириллицы» и осмыслением болгарской национальной памяти.
– Почему ты это делаешь? – прямо спрашиваю я Карена Алексаняна. – И дальше – что?
Он только качает головой, выражая недоумение, и делает жест «а напоследок»…
Перед нашими глазами открывается следующий широкий и застроенный двор с великолепным видом на водопады, сады, бассейн, место для тихих игр, детскую площадку и боилски (боярские. – Прим. переводч. ) бани, ресторан и отель с великолепной базой для отдыха… Это единый комплекс под названием «Старая Плиска», где продумана каждая деталь – от широких карнизов с «ожерельями» из ласточкиных гнёзд до порталов, через которые входишь. На одной стороне глаголица, а на другой – кириллица. Всё эстетично, никакого китча. Только камень, дерево, кованое железо и керамическая плитка…
– Ты не ответил на мой вопрос: почему ты это делаешь?
– Я не люблю говорить. Другие это делают лучше… Хочу, чтобы Плиска превратилась в болгарский Иерусалим! Превратилась в крещенскую купель славянства! И вот почему. Я хочу, чтобы сюда приходили дети и родители. Пусть приходят и иностранные гости, чтобы познакомиться с историей и болгарским вкладом в мировую культуру. Болгария дала азбуку стольким народам, миллионы людей сегодня пишут на ней! Разве этого мало?! Что ещё я хочу? Чтоб продолжались открытые занятия по патриотизму, дискуссии и круглые столы… Если Славянская академия подхватит мою идею и будет проводить здесь свои форумы, будет здорово. Давайте покажем другим народам, какое сокровище явилось в мир отсюда…
Перевод Натальи ЛЯСКОВСКОЙ
Хранитель
Хранитель
Литература / Литература / ПОВЕРХ БАРЬЕРОВ
Сенкевич Александр
Феномен Ренэ Герра
Представим себе невероятное. Начнем с того, что Павел I не был задушен шарфом в своей спальне в Михайловском замке в ночь с 11 на 12 марта 1801 года и продолжал пребывать на троне еще какое-то время. Россия, соединенная союзническими отношениями с Францией Наполеона Бонапарта, уже получила особые преимущества перед другими европейскими странами. Потребовалось дальнейшее укрепление и расширение этих дружественных и взаимовыгодных межгосударственных связей. Первым серьезнейшим шагом в этом направлении стал поход в Индию казаков Войска Донского, задуманный русским императором и поддержанный Наполеоном Бонапартом, тогда еще только первым консулом. Этот дерзкий военный демарш против Великобритании имел некоторую надежду на успех, хотя рассматривается большинством историков изначально авантюрным и сомнительным со всех точек зрения. Однако история знает немало примеров, когда осуществлялись более безумные прожекты. Понятно, что одной Индией дело не закончилось бы. Тесное сотрудничество России и Франции сулило всевозможные выгоды каждой из двух стран. Политическую карту мира ждала основательная перекройка государственных границ. Неожиданная насильственная смерть Павла I круто изменила предполагаемый ход исторических событий.
Есть где разгуляться воображению писателя-фантаста с амбициями историка, использующего в своих рассуждениях сослагательное наклонение. Но какое отношение имеют все эти факты старины глубокой к загадочной личности нашего современника, французского профессора-русиста Ренэ Герра? Самое непосредственное.
Ренэ Герра воплощает собой тот предполагаемый, но несостоявшийся в массовом воспроизведении психологический тип человека, который неминуемо сложился бы в результате слияния России и Франции в одну этнокультурную общность. Безупречное знание русского языка – не самое в нем поразительное. В наши дни подобные самородки-полиглоты, если и не встречаются на каждом перекрестке межкультурных контактов, но не так уж и редки. В самом Ренэ Герра, в его деятельности и написанных им книгах производит неизгладимое впечатление другое – его русскость. Иными словами его принадлежность и преданность до самозабвения русской культуре и русскому миру, наложенная на французскую импульсивность, прагматизм и ироничность.