Через год после той памятной для меня встречи я посетил в Эчмиадзине Веапара сразу по возвращении из фронтового Бейрута, куда был командирован «Литературной газетой». Поведал ему о том, что не раз вспоминал ту нашу беседу и его пророчество. Рассказал, как в миллионном городе проливалась кровь многих народов. Кровь христиан и мусульман. Погибли и были ранены сотни армян, более 30 тысяч лишились крова и нашли убежище в Сирии. Большинство – в Алеппо.
Выяснилось, что Веапар был в курсе дела. Он сказал, что написал обстоятельное письмо во Всемирный Совет Церквей и копию отправил Генеральному Секретарю ООН. Я внимательно всматривался в его лицо, высокий светлый лоб, добрые грустные тёмно-карие глаза и подумал о том, что он в миру, по окончании Бухарестского государственного университета, работал учителем, занимался журналистикой, написал обстоятельный литературоведческий труд о легендарной книге Франца Верфеля «Сорок дней Муса-Дага». Напомню, что спустя десятилетия мы опубликовали его талантливую рецензию в популярном журнале «Дружба народов».
Известно и то, что в конце послевоенных сороковых он принимал активное участие в рядах борцов за мир. Был удостоен международной премии – Золотой медали Мира имени Жолио Кюри.
Во время той беседы, помню, в какой-то миг наступило молчание. Веапар коснулся пальцами своей густой белой бороды, вздохнул глубоко и тихо молвил: «То, что происходит сегодня в Ливане, – это только начало, это цветочки. Я бы сказал – это весна начавшихся кровавых лет».
Удивительно, что спустя более 30 лет (и каких лет!) своего рода образ веапаровской «весны» будет использован мировой политикой в словосочетании «Арабская весна». Католикос всех армян, казалось, уже тогда предвидел сегодняшний день. И уже тогда, высоко оценивая роль ООН в нашем непростом мире, говорил: «В создавшейся ситуации в структуре ООН рядом с Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности, рядом с ЮНЕСКО и другими структурами должен функционировать Совет основных мировых Церквей, даже Совет философов и историков».
Я думаю, особенно сейчас не поздно трезво прислушаться к ничуть не простым словам мудрого человека, который, повторяю, будучи ещё архиепископом Армянской Апостольской Церкви, принимал активное участие в рядах выдающихся борцов за мир. Веапар умер 18 августа 1994 года, пережив трагедию Сумгаита и Баку, распад СССР и обстрел здания Госдумы России. Уже тогда он был обеспокоен завтрашним днём начавшегося однополярного мира. Понимал и то, что бессмысленно говорить о многополярности в ближайшие десятилетия, сознавая положение России, Китая и всего распавшегося вместе со своим Варшавским пактом социалистического лагеря. Он говорил о том, что хорошо помнит, как трезвые умы сразу после прихода к власти Гитлера, в разгар деятельности «Испанской Фаланги» при Франко, тщетно пытались пересмотреть суть и смысл Лиги Наций. Известно, что это кончилось Второй мировой войной. Веапар добавил: сегодня в создавшейся ситуации ООН должна радикально перестраиваться, радикально пересмотрев свой устав.
Я внимательно изучил историю ООН, начиная с 24 октября 1945 года, и пришёл к выводу, что сегодня, когда ИГИЛ (запрещённая в РФ организация. – Прим. ред. ) множество раз цинично, театрально и, по сути, абсолютно безнаказанно, на глазах у всего мира и ЮНЕСКО сносит головы людей, разрушает дотла архитектурные шедевры древнего мира, надо действенно думать в первую голову о самой ООН, которая чем-то напоминает судьбу пенициллина, – да простят меня, врача, за столь странное на первый взгляд сравнение. Кстати, пенициллин вошёл в медицинскую практику тоже в середине сороковых, когда представители СССР, США, Англии и Китая на вашингтонской вилле Думбартон-Окс обсуждали устав ООН. Тогда кто-то назвал эту организацию будущей панацеей от всех бед. А ведь и пенициллин тоже называли панацеей от всех бед. И, собственно, поначалу так оно и было в первые годы, – чудо. Однако через несколько лет «панацея от всех бед» стала давать буквально обратный эффект. Конечно, великие учёные, нобелевские лауреаты Александр Флеминг, Говард Флори и Эрнст Чейни ни в чём не виноваты. Просто со временем зловещие микробы активно приспособились к плесневым грибам, которые вскоре, примитивно говоря, стали вкусной пищей для них, микробов. Появилась целая наука об антибиотиках, без которых сегодня, увы, пока не может обходиться медицина. Но известно и то, что антибиотики вряд ли будут иметь устойчивое будущее. Проблем от них больше, чем пользы.