Сухая половица в доме скрипнет –
И бабушка моя проснётся, вскрикнет
И успокоится:
дед взял на фронт ключи…
1976
* * *
Душа как судорогой сведена,
Когда я думаю о тех солдатах наших,
Двадцать второго, на рассвете, павших
И даже не узнавших, что – война!
И если есть какой-то мир иной,
Где тем погибшим суждено собраться,
Стоят они там смутною толпой
И вопрошают:
– Что случилось, братцы?!
1976, ГСВГ
Вдова
Она его не позабудет –
На эту память хватит сил.
Она до гроба помнить будет,
Как в сорок первом уходил,
Как похоронку получила
И не поверила сперва,
Как сердце к боли приучила,
Нашла утешные слова…
А после – слоники, герани,
И вдовий труд, и поздний грех…
Но был погибших всех желанней,
Но павших был достойней всех.
И на года, что вместе были,
Она взирает снизу ввысь…
А уж ведь как недружно жили:
Война – не то бы разошлись.
1976, ГСВГ
Газета
Комплект газеты «Правда»
За сорок первый год.
Почины и парады:
«Дадим!», «Возьмём!», «Вперёд!».
Ударники, герои,
Гул строек по стране…
Июнь. Двадцать второе.
Ни слова о войне.
Уже горит граница,
И кровь течёт рекой.
Газетная страница
Ещё хранит покой.
Уже легли утраты
На вечные весы.
Война достигнет завтра
Газетной полосы.
Мы выжили. Мы это
Умели испокон.
Мне свежую газету
Приносит почтальон…
1977, ГСВГ
Киногерой
На экране – круговерть,
Леденящие моменты,
Но ему не умереть:
Впереди ещё пол-ленты!
Нужно милую обнять,
С крутизны фашиста скинуть,
Потому легко понять,
Что герой не может сгинуть.
Эта логика проста.
Но идёт на пользу нервам.
В это верит даже та,
Чей герой пал в сорок первом.
1979
Монолог расстрелянного за невыполнение приказа
Владимиру Цыбину
Я был расстрелян в сорок первом.
«Невыполнение приказа
В смертельный для Отчизны час».
Ударил залп. Я умер сразу,
Но был неправильным приказ!
И тот комбат, его отдавший,
В штрафбате воевал потом,
Но выжил, вытерпел и даже
Ещё командовал полком.
Тут справедливости не требуй:
Война не время рассуждать.
Не выполнить приказ нелепый
Страшнее, чем его отдать.
…Но стоя у стены сарая,
Куда карать нас привели,
Я крепко знал, что умираю
Как честный сын своей земли…
1980
Они
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь разрывали ветру…
Н. Майоров. Мы. 1940
Мир казался стозевным,
готовым наброситься зверем
Эта схватка была им
самою судьбой суждена.
И они её ждали, готовились…
Мы же не верим,
Если честно сказать,
в то, что может начаться война.
И мечтой о сражениях
наши сердца не терзались.
Мы геройством не грезили,
чтоб не накликать беду.
А они её ждали –
и всё-таки чуть не сломались
Те железные парни
в том сорок проклятом году.
1982
* * *
От сорок первого не деться
Нам никуда.
Он страшно долог!
В подушке каждого младенца
Сидит заржавленный осколок…
1983
Святой мальчик
Святой мальчик
Литература / Литература / Свет великой Победы
Смирнов Владимир
Теги: Великая Отечественная война , Виктор Курочкин
Писатель-фронтовик Виктор Курочкин как дитя пушкинской стихии
Курочкин – один из самых значительных русских писателей второй половины ХХ века. Признание это не несёт в себе и тени посмертного преувеличения. При жизни Курочкин был не очень известен и заметен. Он никогда не был гоним, выходили его книги довольно большими тиражами, но если воспользоваться словами Пушкина, написанными совсем по другому поводу, жил писатель-фронтовик в «благородной и скромной полуизвестности». Кроме небольшого круга ленинградских писателей, в 60–70-е годы его почти никто не знал. Всё это чрезвычайно странно. Прежде всего потому, что Курочкин – дитя немыслимо огромной пушкинской стихии. Он ведь просто не очень законный, но сын Петруши Гринёва и его невесты, капитанской дочки. Сын по всем главнейшим статьям. Вряд ли поэтому его не очень-то слышали и слушали при жизни. Отсюда сторонность его в делах и началах словесно-литературных. Верно, во второй половине 60-х годов его прославил без труб и барабанов, без премий и официальных величаний превосходный фильм Виктора Трегубовича «На войне как на войне». Курочкин был соавтором сценария, написанного по его одноимённой повести. И какая редкость – в фильме нет даже дальнего отблеска фальши. Всё естественно и живо. Среди многого удачного в этой работе триумфом стало актёрское исполнение экипажа самоходной пушки. Актёры были потрясающим квартетом, где много значил каждый исполнитель, а ансамбль покорил и будет покорять зрителей. Это Михаил Кононов, Олег Борисов, Виктор Павлов, Фёдор Одиноков. И у фильма, и у этой четвёрки – неслыханное обаяние. Это русские люди в полный рост, причём в атмосфере исключительной правдивости. Благодаря фильму второе рождение обрела песня времён войны «Моторы пламенем пылают…». Русский люд пел её на праздниках и похоронах. Жаль лишь, что военно-политические инстанции заставили режиссёра сделать финал более оптимистическим: главный герой повести Саня Малешкин погибает, а в фильме он остаётся жив.