Остаётся, однако, фактом, что с 1934 года Жданов начинает настойчиво выдвигать наверх русские кадры. И тенденция эта была настолько явственной, что биограф Жданова Алексей Волынец в своих позднейших публикациях прямо называет эту тенденцию «аппаратной революцией Жданова».
Владимир Кузнечевский. Сталин и «русский вопрос» в политической истории Советского Союза. 1931–1953 гг. – М.: Центрполиграф, 2016. – 288 с. – 2500 экз.
В 1935 году он «вытаскивает» из Сталино (ныне Донецк) руководителя группы планирования и учёта Комиссии советского контроля при СНК СССР 30-летнего Н.А. Вознесенского и ставит его во главу Ленинградской городской плановой комиссии, а потом делает его заместителем председателя горисполкома Ленинграда. В 1937 году освобождается должность председателя Государственной плановой комиссии при СНК СССР, и Жданов, по воспоминаниям А. Микояна, рекомендует Сталину поставить на эту должность Н. Вознесенского, что и происходит.
В 1937 году Жданов ставит директором ткацкой фабрики «Октябрьская» 32-летнего выпускника текстильного института А.Н. Косыгина, а через год назначает его заведующим промышленно-транспортным отделом Ленинградского обкома.
В 1937 году Жданов «разглядел» на заводе «Большевик» (бывший Обуховский) 30-летнего заместителя конструкторского бюро Д.Ф. Устинова, и в 1938-м он добивается перед Сталиным назначения Устинова директором завода, а в 1941 году Дмитрий Фёдорович становится наркомом вооружений.
В самом Ленинграде Жданов формирует свою собственную команду. Уроженец старого русского городка Боровичи Алексей Александрович Кузнецов, пройдя до этого школу работы в партаппарате Новгородчины, был замечен ещё Кировым и поставлен на руководство Дзержинским райкомом города, а в августе 1937 года, в 32 года, становится ближайшим помощником Жданова и вторым секретарём горкома.
В 1939 году в команду Жданова включается человек с очень непростой биографией – инженер Я.Ф. Капустин. В 1935 году он проходил производственную стажировку в Англии. В 1937-м его исключили из партии за производственные ошибки (потом восстановили). Тем не менее Жданов вводит его в горком на должность секретаря по промышленности.
Кроме того, заместителем министра Вооружённых сил СССР становится близкий Жданову человек, бывший командующий Ленфронтом маршал Л. Говоров, а начальником Главного политического управления Советской армии – генерал И. Уткин, бывший руководитель Горьковского автозавода. Были и другие назначения подобного рода…
В декабре 1945 года Жданов начинает «подтягивать» к себе своих сторонников. Секретарями ЦК становятся А. Щербаков, Н. Патоличев, А. Кузнецов. В особенности сильные позиции занимает последний, которому Сталин с подачи Жданова не только доверил всю работу с партийными кадрами, но и вручил селекцию кадров Министерства госбезопасности.
С 18 июля по 13 августа 1944 года Жданов лично написал несколько вариантов проектов резолюции совещания историков, и генсек не принял ни один из них, оставив в конечном итоге это многомесячное совещание без завершения. Изучивший все архивные документы, оставшиеся от этого совещания, А.Л. Юрганов особо обращает внимание на карандашную правку Сталина на автографах Жданова по этому совещанию, и прежде всего – по трактовке патриотизма.
В 1944 году Жданов по старой памяти отталкивался от позиции Сталина 1934 года по этому вопросу и не смог угадать интенций вождя. Если в 1934-м, подымая историческую роль русского народа, Сталин готовил страну к грядущей войне с мировым империализмом и потому ему был нужен тогда русский патриотизм, то во второй половине 1944 года Сталину стал нужен патриотизм не русский, а советский. Что же говорить про год 1947-й?! В 1945-м генсек по инерции ещё скажет тост в честь русского народа, но на самом-то деле он уже начал перекладывать в идеологии руль с национальной почвы на классовую (русский народ в годы войны своё дело сделал, наступила пора объяснять всем, что Германию победил не русский солдат, как считал весь западный мир, а советский).
М. Шкирятов, Л. Берия, Н. Хрущёв, И. Сталин, во втором ряду: А. Жданов, Г. Маленков на совместном заседании Совета Союза и Совета национальностей 1-й сессии ВС СССР 1-го созыва (РИА "Новости")
Поэтому осенью 1944 года на автографе Жданова, где речь шла о взглядах историков, Сталин напишет: «Сов. патриотизм окреп в годы Отечественной войны. Единство народов» – и пояснит: «Попытки подменить квасным патриотизмом. Истинные и квасные патриоты в прошлом. Чернышевский – Пушкин. Аракчеев – царизм».