Не было предела горю царя Сариора. Он похоронил Айгору в Преображенском храме по христианскому обряду, а когда после похорон возвращался во дворец, вышел навстречу ему хранитель святилища Тейри и зло бросил в лицо:
– Видишь, царь, говорил я тебе, что боги не простят ей!..
Разгневался Сариор, выхватил саблю и с размаху рассёк хрупкое тело старика сверху донизу. А через несколько месяцев и сам он умер, оставив царство своему младшему брату.
После гибели Айгоры Дамиан постригся в монахи, нашёл место на горе с противоположной стороны реки и выкопал там небольшую келью. С утра он по-прежнему расписывал храмы, но после полудня уходил к себе, до самых сумерек писал на расположенной рядом скале скорбящий образ Спасителя и горевал о своей любимой.
А когда в остывшем осеннем небе зазвучали песни улетавших на юг журавлей, вырубил он мелкие деревья и кустарники, окружавшие скалу, и взорам людей открылся скорбящий лик Христа, который смотрел на храм, туда, где упокоился прах царской дочери. Люди молились на этот образ и думали о том, что он чем-то отдалённо напоминает лицо иконописца… Здесь и дожил монах Дамиан до глубокой старости, и похоронен он был здесь же, у подножия скалы.
Десять веков пролетело после этих событий, город Маас пережил монгольское нашествие, несколько кровавых войн, и в конце концов от него не осталось почти ничего – разве что фундаменты домов, которые, впрочем, тоже засыпаны толстым слоем земли. В древних тысячелетних храмах уже нет прекрасных росписей и фресок греческих мастеров. В конце XIX века здесь действительно работала Императорская археологическая экспедиция, в составе которой был художник Дмитрий Струков. Некоторые учёные утверждают, что именно он и создал наскальную икону Иисуса Христа. Но, скорее всего, он первый после нескольких веков заброшенности обнаружил её среди зарослей и реставрировал.
Теперь к лику Спасителя можно подняться по ступеням специально построенной лестницы, поклониться и вознести молитву этой древней святыне.
Мир отражается во мне
Мир отражается во мне
Спецпроекты ЛГ / Многоязыкая лира России / ПОЭЗИЯ КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ
Теги: ПОЭЗИЯ КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕСИИ
Мира Михайлова
Родилась в 1961 году. Автор трёх сборников стихотворений. Лауреат международной премии им. С. Есенина «О Русь, взмахни крылами» (2012). Живёт в Черкесске.
Постскриптум ливня
Сгущается небо, взбиваются тучи,
приправой к рассвету раскатистый гром.
Мы учимся сами, кого-нибудь учим,
когда золотить бы – звеним серебром.
Течёт, изменяется всё и проходит.
Нет, время б ценить и заглядывать в рот.
Надеяться больше и не на что вроде,
но всё же надежда последней умрёт,
как ей и положено кем-то когда-то.
Положено близко, но лучше не брать –
на помощь солдаты любви, аты-баты,
и воинов веры несметная рать.
И вдруг поняла, что твой голос не нужен,
а надо по мокрому лугу босой!
Сверкают на солнце весёлые лужи,
забытые летней безумной грозой,
и мир в них дробится на мелкие части!..
Я всё оценю, пусть чуть-чуть погодя –
и радугу в небе – предвестницу счастья,
и капли с деревьев – постскриптум дождя.
На все четыре стороны – весна!..
Когда мечты ещё туманны,
но ясно слышен щебет птиц,
когда озябшие тюльпаны
росу стряхнув, склонились ниц –
проснуться, потянуться сладко,
понять – вот самое оно –
и чётко записать в тетрадке.
Открыв в звенящий мир окно,
хлебнуть весеннюю заразу –
чтоб бесшабашно и светло,
чтоб во все стороны всё сразу
взметнулось, спелось, повело!
Романс заснеженной аллеи
Иду по запорошенной аллее,
снежинки на ладонь летят, не тая.
Калиновые ягоды алеют...
А помнишь, говорил, что я святая?
А помнишь, говорил, что это счастье –