И вот ещё что очень важно: переводчик – это профессия, и, как любая профессия, если она не востребована, то исчезает. По вполне естественным причинам со сцены сошли представители советской школы перевода. Ушли, успев передать секреты мастерства единицам из следующих поколений. В масштабах же страны художественный перевод как творчество и ремесло оказался практически утрачен. Частенько переводят как бог на душу положит, не особо заботясь о смысловой и формальной адекватности. Между тем существуют вполне определённые нормы, принципы и подходы к художественному переводу. О них некоторые переводчики имеют очень туманное представление. Работа над Антологией современной поэзии народов РФ показала, что зачастую даже получить грамотный подстрочник – проблема. Их просто некому делать. На своих семинарах мы говорим обо всём этом: о теории и практике художественного перевода, разбираем конкретные тексты, договариваемся о том, каким условиям должны удовлетворять подстрочник и перевод. Это очень важно. Вот в Дагестане мы даже презентовали проект методического пособия по практике поэтического перевода.
Программу поддержки национальных литератур её создатели и исполнители позиционируют как первый шаг, начало большого пути, и, по-моему, это очень правильно. Здесь необходим системный и долгосрочный подход.
– Вы руководитель ЛИТО в Казани, заместитель главного редактора журнала «Идель». Как бы вы в целом охарактеризовали литпроцесс в Татарстане?
– Казань – большой город, в котором кипит культурная жизнь разных уровней. Литпроцесс – тот же, что и везде. У нас есть несколько лито, журналы, премии, Союз писателей, Татарский ПЕН-центр. Выходят книги, проводятся поэтические вечера, фестивали. Проблемы те же, что и у всех. Плюс ещё одна: как и во многих национальных республиках, у нас пишущие на русском и пишущие на татарском как бы существуют в параллельных вселенных. Я думаю, это следствие той самой разобщённости длиною в четверть века. Лишь некоторые русскоязычные воспринимаются «своими» и в татароязычной среде, но в основном это те, кто как раз занимается переводами. Ну и вторая проблема, тоже общая для регионов: наши талантливые авторы, пишущие по-русски, стремятся переехать в Москву – им кажется, что там они будут «слышнее». Что, конечно, отчасти верно.
– А много ли в Татарстане билингвальных авторов?
– Билингвальные авторы вообще большая редкость. Вы ведь имеете в виду, тех, кто пишет на двух языках? Просто владеют двумя языками очень многие, но, как правило, всё же есть, так сказать, главный для человека язык, на котором он пишет стихи и прозу. С ходу даже и не назову вам никого. Я немного пишу по-татарски, но считаю, что это скорее эксперимент.
Вспоминаю Равиля Бухараева. Он прекрасный русский поэт и при этом автор, например, первого венка сонетов на татарском языке. И по-венгерски писал, и по-английски. Но это уникальный случай.
– Не секрет, что переводами с национальных языков на русский сегодня занимаются в основном энтузиасты. Каких авторов вы сами переводите? И в каком состоянии переводческая школа в вашей республике?
– Так и есть, это во многом энтузиазм. Ну, или, как в моём случае, ещё некоторая потребность сделать что-то полезное для своей национальной культуры – как сейчас любят говорить, «продвинуть» её. Так сложилось, что я больше перевожу поэзию – например, стихи Равиля Файзуллина, Радифа Гатташа, Ркаила Зайдуллы, Луизы Янсуар, Рузаля Мухаметшина и многих других.
У нас в республике вопрос подготовки переводчиков художественной литературы стоит так же остро, как и везде.