Мне нравятся и те, и эти.
Но не люблю я, хоть убей,
тех, кто раскидывает сети
на рыбу да и на людей.
Сплетают мелкие ячейки,
чтоб удушить наверняка
какую-нибудь там уклейку,
какого-нибудь простака.
Талдычат про улов, про веру
(есть и духовные ловцы),
а приглядишься: браконьеры,
а вдумаешься: подлецы.
Уродуют и плоть, и душу
в озёрном ли, в речном раю, –
уж я не говорю про сушу,
про жизнь людскую, про свою...
Редакция «ЛГ» от души поздравляет нашего друга и автора Виктора Верстакова с 65-летием. Желаем творческого долголетия, вдохновения, счастья и любви!
Новый возраст
Новый возраст
Литература / Литература / Поэзия
Зайцев Георгий
Теги: Георгий Зайцев
* * *
Белым светом, белым светом
Очарован навсегда
Будь то осень или лето,
Иль жара и холода.
Всё мне славно и забавно:
Сны из детства – наяву.
А старея, я подавно
С упоением живу.
Эра жизни, эра света
Эра радости земной…
Убывание поэта
Под бессмертною луной.
Осмысление
Когда магическими кистями
Заря раскрашивает выси
Берёзы трепетными листьями
Опять мои ласкают мысли.
На перепутиях пророчества,
На траекториях старения,
Когда пугает одиночество –
Рассвет приходит как спасение.
Зачем я здесь? – Загадка вечная
И никому она не явлена,
Мне только жаль – тропа конечная
Моей судьбе уже представлена.
А я, рассветом упивавшийся,
А я, пейзажем зачарованный
Ещё пишу секундам сдавшийся,
Но вечностью не обворованный.
Новый возраст
Всё новое, как прежде, принимая.
Я хорошо другое понимаю –
Мой новый возраст наступил уже
Всё стало по-другому на душе.
Улыбки женщин потускнели разом
И я смотрю на них спокойным глазом
И не горю желанием – любить,
А хочется чуть-чуть поговорить.
А голова набита давним прошлым
И светлым, и возвышенным, и пошлым…
Так много было в юности всего –
Был средний возраст сердца моего –
Я в облаках парил, и на земле.
Под солнцем, и в холодной синей мгле.
И очертанья стройных женских ног
Оставить без внимания не мог.
Но прошлым жить – не видеть ни черта…
Вот новая открылась высота,
Которую мне надо покорить,
Чтоб с Богом о душе поговорить.
Прощай, мой старый возраст, но спасибо,
Что ты оставил мне мильон улыбок
И сохранил моё желанье быть –
Надеяться и верить, и любить.
* * *
Мне мама ничего не завещала…
И нечего ей было завещать,
Она меня за многое прощала
И было ведь за что меня прощать.
И под ярмом инсульта, без движенья,
Она хранила нравственный багаж,
Выпаливая быстро, к изумленью,
В полубреду молитву «Отче наш».
Чтоб не вводил нас, смертных, в искушенье,
Чтоб от лукавого он всех избавил нас,
И я просил у матери прощенье
В её последний – в этом мире – час.
Не завещав мне никакого блага,
Но, подарив десяток вещих слов,
Чтоб в памяти хранил, не на бумаге,
С великим всепрощением долгов.
И «Отче наш» – великое наследство
Я получил из материнских уст,
Как завещанье, как любовь и детство.
И этот мир теперь уже не пуст.
Бегу от мишуры и святотатства
И «Отче наш» читаю, как завет,
И вера – настоящее богатство,
Которого у многих просто нет.
Утро
Зябкие предутренние дали.
Звоном наполняются поля.
Кажется, на цыпочки привстали,
Чтоб увидеть солнце, тополя.
Луг покрыт черёмуховой пылью,
И волшебной кисточкой заря
В небесах подкрашивает крылья
Пепельно-седого сизаря.
Запевает песню жаворо′нок,
Выплывает солнце не спеша,
И бежит за солнышком спросонок,
И добрей становится душа.
* * *
Жизнь-веретено всё крутится,
И клубок судьбы моей разматывается…
Сколько мне ещё мучиться?
Сколько мне ещё радоваться?
Сколько мне ещё корчиться?
Сколько мне ещё нежиться?
Но, страдая, – жить хочется,
И, с ума сходя, – не вешаться.
Ты крутись-вертись, веретёнышко,
Пусть клубок судьбы моей разматывается!
Ведь если поглядеть на солнышко, –