Обретя событийную плоть, внутренний кризис героя чуть не приводит его к гибели. Спасает его, тонущего в ледяной воде, ученик – Колька, символизирующий в повести, несмотря на свой юный возраст, народную силу и мудрость. Ведь в далекой сибирской глубинке, «каждый человек врастает до символа». А отогревает учителя людская любовь.
Ну а меня как читателя в повести порадовали те крупицы настоящей поэзии которые, точно снег под солнцем, вспыхивали иногда на страницах: «Нельзя быть настолько пронизанным тишиной, в которую вслушиваешься, поваливаешься, и она раступаеся, рассталивается на столько звуков, звонов... Позывка-стон невидимого куличка, шелест севшего табунка утиного... Все невидимое, наощупь, на доверии. На тайне.».
… в поэзии родной земли и сокрыта тайна настоящей любви к Родине. И никаким «инновациям» этой поэзии не отменить...
Эдуард Веркин. Звездолёт с перебитым крылом. «Октябрь», 6-2016
Хорошо пишет Эдуард Веркин. Читается легко, сюжет держит, каждый новый поворот сюжета к месту. Диалоги достоверные, мальчишки-герои зримые, характеры живые, детали точные. Действие происходит в 1980 году. Реалии оттуда же. Современные дети могут с интересом сравнить т е марки ( еще не «бренды»!) велосипедов к примеру, со своими.
А вообще эта повесть такой вот немного «Бежин луг», но без тургеневской поэзии. Дети в ней тоже пугают друг друга «страшными историями», одна из которых воплощается в реальности. Правда. «Бежин луг», расширенный инопланетно-уфологической тематикой, снабженный уже современными «страшилками» и с перевернутым концом: в рассказе И.С. Туренева мы узнаем, что мальчик Павлуша все-таки утонул, у Веркина Дюшку спасает странная девочка Аня. Собственно вокруг нее и ее брата Марка строится сюжет.
Один только вопрос возник по завершению чтения: зачем журналу «Октябрь» потребовалось публиковать эту повесть, адресат которой неясен - то ли дети предподросткового возраста, то ли их родители? Наверное, просто понравилась и ностальгию вызывала по восьмидесятым прошлого века, по детству. Но возможно, есть у редакции и надежда – с помощью Эдарда Веркина привлечь самое зеленое поколение читателей. Что ж, кто знает, может быть и получится – ведь есть и электронная версия журнала.
Виктор Лихоносов. Позднее послесловие. "Сибирские огни", 7-2016
У В.И. Лихоносова все хорошо: и слог, и лиризм, и чистота языка. Одним словом – талант. Только мне как читателю мешает самоощущение автора, которое проступает из-под текста, а не из подтекста (простите за каламбур) – В.И. Лихоносов ощущает себя живым классиком. Советским. В. С. Маканин. и А А. Ким тоже ведь оттуда. Но Маканин постоянно меняющийся писатель при сохранении основы, а поэтический А Ким просто вневременной. Лихоносов же - золотая пчела в янтаре.
Тем интереснее было прочитать повесть «Позднее послесловие», в которой писатель перешагнув через пятьдесят с лишним лет, возвращается к очень известной своей повести «Чалдонки», чтобы сделав шаг назад, оказаться в нашем времени.
Получилась у него так называемая «метапроза».
К « Чалдонкам» В. Лихоносов прибавляет две маленькие повести (или большие новеллы). «Мне порою казалось, что и заставил меня дописать забытую читателем простенькую повесть «Чалдонки» кто-то неведомый. И рукою моей водил кто-то такой же..»,- признается он. В первой новелле герой повести, ставший уже пожилым человеком, приезжает в тот же дальний поселок Остяцк, где когда-то побывал в давние советские годы студентом со строительным отрядом, потому что хочет повидать Оньку и Клавку, тоже давно уже пожилых и которых читатель воспринимает сначала как вымышленных героинь. Но во второй новелле в те же места приезжает уже сам писатель и мы узнам, что имена девушек и сами девушки вполне были вполне реальными : «Уже в Барабинске чувствовал я себя неудобно: а чего я еду туда, где жили мои герои, чуточку придуманные, обласканные и искаженные моими мечтаниями? «Чалдонки», чего доброго, кто-то прочитал в двух номерах «Литературной России», газету выписывают для школ и клубов, и как я стану выкручиваться?».