Но вдруг вошли в обиход такие определения, как white trash, т.е. белый мусор. И к кому они относятся? К той расовой группе, благодаря которой Штаты и стали могучей державой, – к белому населению.
Сегодня в США, как во многих западных странах, действует не закреплённое законодательством, но неукоснительно соблюдаемое право, которое носит название «положительной дискриминации». Если на вакансию претендуют женщина, гей, лесбиянка, негр и белый мужчина, то шансы последнего на получение работы – почти нулевые. Виновата в этом правящая элита, годами навязывающая белому большинству диктат различных агрессивных групп меньшинств.
Речь Трампа ставит в неудобное положение и нашу элиту. Можете ли вы сказать, что слышали из уст представителей правительства, политиков, например, такое: «Пока правящая элита в Москве процветала, богатела в результате приватизации, растаскивала богатства страны по карманам, получала бонусы, вы беднели, теряли работу. Так дальше жить невозможно. Мы передаём власть народу!» Не получается представить это даже в бреду!
Либеральная элита в лучшем случае называет народ «россиянами», «населением» и «электоратом», придумывает всё новые поборы. Дескать, они живут по нашей милости: мы даём рабочие места! Но вот неожиданно со стороны «Вашингтонского обкома», который годами мы считали (и справедливо) источником многих наших бед, пришёл сигнал, который, полагаю, обеспокоит и наш элитарный слой. Интересно, какова будет его реакция на «революционные» слова Трампа? Конечно, слова – это только слова. Но они иногда бывают делом... Поразительна ирония истории! «Вашингтонский обком» подаёт нам революционный пример, по крайней мере – словесный.
Павел Альтендорф
Фотоглас № 4
Фотоглас № 4
Фотоглас / События и мнения
Фото: ИТАР-ТАСС
На каком языке заговорит мир XXI века?
На каком языке заговорит мир XXI века?
Политика / Новейшая история / Взгляд
Щипков Василий
Проявления религиозного сознания становятся для нас повседневностью
Теги: общество , мнение , самосознание , религия
Эпоха постмодерна заканчивается
Глобальные изменения в жизни людей, смена технологических укладов, войны, революции, кардинальная смена власти в ведущих странах всегда находили отражение в языке, если его понимать в широком смысле как способ мыслить и действовать. Ещё недавно доминировал язык, сложившийся во второй половине XIX – начале XX века. Это, если говорить сжато, смесь рационализма и авангарда, язык Ницше, язык модерна и его постмодернистских вариаций.
Особенности языка прошлого столетия берут начало ещё в литературе века XIX. В произведениях Герцена, Достоевского, Лескова, Тургенева, Гончарова, в публицистике, философских работах уже употреблялись ставшие вскоре ходовыми слова и термины – «социализм», «коммунизм», «демократия», «либерализм», «права», «нация», «прогресс», «империализм». Это были сильные термины, они магически воздействовали на людей, обладали энергией, которая захватывала, отражала идеологию и дух революционной эпохи. Сила нового языка меняла многие понятия, ложась в основу политической и идеологической архитектоники XX века. Наконец, после 1917 года под натиском модернистского духа русский язык стал стремительно меняться. Можно вспомнить советский новояз или попытку заменить дни недели революционным пятидневным календарём – без субботы и воскресенья.
Ныне мир рывками вступает в XXI век, что отражается и на политическом языке. Русские перешли в новое столетие в 2014 году после воссоединения с Крымом, англичане – 23 июня 2016 после решения выйти из ЕС (Brexit), американцы – 9 ноября 2016, когда выбрали президентом Трампа, европейские государства в процессе перехода.
Нарастающие конфликты – результат попыток истеблишмента ряда государств говорить на языке XX века и сохранять статус-кво устаревшей парадигмы в ущерб международной безопасности. Часть мировых элит уклоняется от ответственности за судьбу нового столетия. Нет ясной и приемлемой модели будущего, как и понятных всем слов для её описания. Отсюда рост мировой турбулентности, расширение зон мирового хаоса.