Клуб 12 стульев / Алмазный фонд "Клуба ДС"
◊ Зеркала, потускневшие и потемневшие от тысяч неприглядных отражений.
◊ Если герой рассказа прижимается горячим лбом к холодному стеклу, то автор не должен забывать, что от разницы температур стекло может лопнуть, равно как и терпение читателей.
◊ Выражение «вокруг света» относится также и к абажурам.
◊ За квартальный перерасход энергии ВИА «Весёлые гетеры» снижается вольтаж с 220 до 127 вольт.
◊ Его картину «Третья ковка»
Не закупила Третьяковка.
◊ Банкет в Бюро прогнозов по поводу правильного предсказания на вчера погоды.
◊ Такой ещё молодой художник, а уже без бороды.
1984, №32, 36
Мелкие ЗАХОДЕРзости
Мелкие ЗАХОДЕРзости
Клуб 12 стульев / Алмазный фонд "Клуба ДС"
Гносеология
– Что мы знаем о лисе?
– НИЧЕГО!
(И то – не все!)
Безвыходное положение
Пока не станешь генералом –
Умей довольствоваться малым.
Но кто довольствуется малым –
Навряд ли станет генералом!..
Мемуары
Обо мне не может быть двух мнений:
Спору нет, я, безусловно, гений.
Но поскольку я ещё и скромен,
То скажу скромнее: я – феномен!
* * *
– Люди, вы отныне братья!
Эра братства наступила!
Или – братские объятья,
Или – братская могила…
Вот на что в Двадцатом
Атом
Мягко намекнул приматам.
1984, № 49
Патриотично ли есть пирожные?
Патриотично ли есть пирожные?Выпуск 6 (25)
Спецпроекты ЛГ / Словесник / Русский диктант
Теги: русский язык , диктант
Отрывок из романа Константина Федина «Города и годы» – блистательный образец антивоенной сатиры, содержащий авторскую оценку событий Первой мировой, оценку интеллигента, столкнувшегося с кошмаром войны и осмысляющего увиденное с позиций гуманизма.
Проходила вторая зима с тех пор, как Мари узнала, что такое война. Война – это беспрерывная деятельность, наполняющая кровь горячечной силой, шествие по канату над пропастью, заполненной колыханием знамён, мечущимися огнями факелов, медными голосами труб и кликами победы. Война – это победа. В этом её смысл. Впрочем, о смысле войны написаны целые книги, разложенные веером на круглых столах в большой гостиной матери Мари. В этих книгах каждый мог бы найти совершенно точное объяснение, почему существенно необходимо от времени до времени устраивать войну1, – с точки зрения позитивной философии, или христианского вероучения, или теории Дарвина.
Мари ни разу не заглянула в книги, разложенные на столах в гостиной её матери. Но если бы случайно она обнаружила, что большинство этих книг не разрезано, она нисколько не удивилась бы, потому что война – это прежде всего непрерывная деятельность, которая всё объясняет и оправдывает сама собой, без книг и толкований.
Война – это деятельность. Если не считать работы, которая совершается во время войны на заводах, полях и в шахтах людьми, поглощёнными этой работой и в мирное время, то какую изумительную энергию пробуждает война в людях, принимающих обычно небольшое участие в производственном труде! Нечего говорить об армиях, занятых ежесекундным истреблением наиболее сильных человеческих особей индивидуально и группами. Этот вид деятельности всегда привлекал к себе внимание. Гораздо поучительнее обратить взоры на труды в других сферах. В одной лечебнице сведущим лицам показывали человека, разработавшего проект статистического бюро для учёта заседаний, вызванных военной деятельностью. Среди материалов, собранных этим человеком, находился протокол собрания союза немецких кондитеров, на котором дебатировался вопрос: патриотично ли есть пирожные? Это было решено положительно, так как булочники установили, что кондитерские изделия приготовляются преимущественно из сахара, яиц, изюма и миндаля, а значит2 без затраты пшеничной муки, реквизированной властями. Известно, что, когда решение стало достоянием гласности, шесть тысяч немецких кондитерских наполнились радостными патриотами...3
Час, в который началась война, родился под знаком вокзалов. В час, рождённый под знаком вокзалов, люди стекались на дороги, покрытые каменноугольною пылью, залитые маслом и нефтью, на дороги, которые вели к войне. И люди устлали эти дороги цветами и лепестками красных роз, засыпали железные клубки рельсов, так что не видно стало каменноугольной пыли, ни масла, ни нефти.