Что касается внутренних отторжений молодёжи 90-х годов по отношению к СССР, то новые поколения венгров, по наблюдениям директора Института славистики Дебреценского университета Йожефа Горетити, от них уже свободны.
Кстати, Польша в чём-то опережает Венгрию, дополняет картину Роберт Волос, полонист по специальности, директор Института славистики Печского университета. По его наблюдениям, несмотря на сложные политические отношения между государствами, на общественном уровне два народа хорошо понимают друг друга. В Польше примерно 5–6 миллионов граждан знают русский.
При этом любопытно, что знания тех венгров, что взялись за русский, многократно лучше, чем поляков или сербов, – говорит Жужанна Димеши. С ней соглашается Йожеф Горетити, замечая, что российские партнёры очень высоко отзываются об уровне венгерского образования. «С уверенностью могу утверждать, что Венгрия – часть не только русского, но и славянского мира», – заявляет авторитетный филолог.
Большую пользу дают обмен студенческими стипендиями (по 200 в год с каждой стороны), связи между кафедрами (к примеру, Екатеринбургский университет), которые венгерские коллеги считают «плодотворными и ценными». Процесс гуманитарных связей набирает обороты. Этому, замечают в Венгрии, способствует «сильный политический попутный ветер».
Опросы определили тройку самых влиятельных, по мнению венгров, деятелей мировой политики. Это Дональд Трамп, Владимир Путин и Ангела Меркель. По популярности лидирует Путин: он по душе 35% опрошенных, хотя 44% респондентов отказывают российскому политику в симпатии. Более четверти участников опроса (27%) симпатизируют Трампу, 38% его отвергает. Ангеле Меркель симпатизируют 26% опрошенных, а 64% имеет о ней неблагоприятное мнение.
Неудивительно, что Европа, в дверь которой не одно десятилетие скребётся Украина, заинтересована во взаимодействии с Россией. Вот и Венгрия всё с большим желанием учит русский язык. Соседняя же с Россией славянская страна с маниакальным мазохизмом борется с одним из величайших мировых, международных языков, на котором думает и говорит большая часть её населения. Украину не учит не то что опыт соседей, но и собственные роковые ошибки. Предыдущее наступление на русский язык закончилось уходом Крыма и восстанием Донбасса. Но снова в Верховной раде зарегистрировали сразу три законопроекта о тотальной украинизации всех сфер жизни общества и государства. Даже венгры – пассионарная, но прагматичная нация, не затерявшаяся в европейском строю, – ловят в свои паруса политический ветер. Это гораздо лучше, чем против ветра плевать.
Одесская область, Украина
Немного цифр
Социологические исследования, о которых сообщает Magyar Hílap, показывают, что три четверти (63%) венгров считают благоприятным визит президента Путина в Венгрию и лишь 20% не видят заинтересованности в нём своей страны. По мнению большинства венгров, нужно стремиться к взвешенным, обоюдовыгодным отношениям с Россией. 75% опрошенных хотело бы прагматичных отношений с Россией, и только 5% стоят на том, что «Венгрии не надо было бы пускаться в объяснения» с российским президентом. 18% респондентов думают, что нужно ещё более решительно стремиться к дружеским отношениям с Россией. Венгры не в восторге от антироссийских экономических санкций ЕС. Против них 47% венгров, 33% их одобряют.
Нам нужны не „буйные“, а „мудрые“
Нам нужны не „буйные“, а „мудрые“
Литература / Литература / Навстречу съезду
Малюкова Людмила
Шолохов бы заступился...
Фото: Николай Козловский
Теги: литературный процесс
Почему СП России безразличен к жизни писателей в регионах
Откровенно говоря, разговор о Союзе писателей России назрел давно. Но вопрос: быть ему или не быть едва ли правомерен. Вернее, вести речь о его функциях и задачах: каким он есть и должен быть.
С тех пор как русская словесность осознала себя, писательские сообщества возникали постоянно. Но вот что парадоксально: от распада их не спасали ни высокое покровительство, если они зиждились на закостенелых художественных формах, ни стремление к обновлению, если в действие включались механизмы идеологического порядка. Примером тому – неистовая борьба «шишкинистов» и «карамзинистов». Сегодня едва ли можно оспаривать, что необходима глубоко продуманная программа с учётом историко-литературного опыта, которая создавала бы единое культурное пространство. Нужны лидеры. ХIХ век выдвинул Пушкина, открывшего закон самодостаточности поэзии, сохранив за собой право оставаться государственным человеком. ХХ век с разрушением СССР похоронил под обломками догматический метод социалистического реализма. Но что взамен? Принцип «Свобода – то есть «от» и «для»» (А. Камю) утратил свою традиционную сдержанность, а аксиома «Культура и нация – едины» стала лишь воспоминанием. Я совсем не уверена в целесообразности нового Союза, состоящего «из различных эстетических и идеологических направлений» с «рядом привилегий за свой творческий труд», на который так надеется уважаемый критик Владимир Бондаренко. И дело даже не в слове идеология, скомпрометировавшем себя. Союз должен предполагать некоторое единство философско-эстетических, православных или других нравственных ценностей. Иначе он не союз.