Пока же мы должны отметить очевидный и печальный факт: у нас в России была одна безусловная величина мирового масштаба. Это великая русская литература. А потому с пресечением её, изъятием её из общественного сознания, изгнанием из образования мы перестаём быть слышны в мире. Это и является истинной причиной таких настойчивых и упорных экспериментов с литературой, необязательность которых очевидна всем действительно образованным людям. Как и очевидны их трагические последствия для личности, общества и страны.
Наши государственные руководители и политики тогда, когда надо предъявить то, что говорит о нашем равноправном положении в мире, по привычке всё ещё поминают русскую литературу. Словно не ведая о том, что вот уже четверть века происходит, казалось, невозможное и немыслимое – изъятие литературы из общественного сознания… По сути, происходит подавление народного самосознания. О каком возвращении силы и достоинства России можно говорить, если происходит это?..
Причём такое положение не только не преодолевается, но усугубляется. Иначе почему, в силу каких идеологических установок наряду с правильными декларациями о значении литературы для духовного здоровья нации и воспитания новых поколений граждан незримо идёт широкомасштабное, спешное закрытие книжных магазинов, сокращение библиотек? Только в Год культуры, 2014-й, говорят, их сократилось более трёхсот. «Перепрофилируются» и сами библиотеки с явной установкой на «развлекаловку». Происходят, подумать только, «чистки» библиотек. Те доводы, по которым они происходят, нельзя назвать убедительными. Следующий шаг что – костры? И уже появились интернет-библиотеки, которые тайно, с «чёрными списками» устраивают цензуру по идеологическому признаку побеспощадней регламентированной законом цензуры советской поры… Что значат при этом пустые декларации? И кому не ясно, что при таком положении литературы в обществе ни о каком созидании не может быть и речи? Никакое оружие железное при этом не обеспечит нам национальную безопасность. Не надо никого пугать конспирологическим подходом как якобы недостойным интеллигента. То, что такое бесцеремонное подавление русской литературы происходит, и вопреки верным декларациям мы вдруг оказываемся перед ним, уже говорит о наличии этого конспирологического подхода. Свершаемого, конечно же, не из умысла, а «по глубокому убеждению».
Но никакого беспокойства о таком состоянии русской литературы и её положении в обществе в наших заботах о том, как спасти Союз писателей России, не наблюдается. Вопрос о книжных издательствах и системе распространения книг и вовсе не стоит. Но зато есть приглашения погрузиться в помои интернета и полагать, что это и есть литературная жизнь. Между тем как, скажем, РПЦ имеет и свои издательства, и свою систему распространения. Так, авторы похваляются в интернете, что спрос на книги превышает их возможности.
Разумеется, новый СП России и не может быть таким, каким был Союз писателей СССР. Но чтобы создать новый союз, надо честно оценить старый, не поддаваясь на демагогию о том, что то была, мол, «идеологическая армия». Надо полагать, что начиная с М. Шолохова и М. Булгакова и кончая нашими современниками Н. Рубцовым и Ю. Кузнецовым, все творили по лекалам «социалистического реализма»? Нет, конечно. Таланты – всегда исключения из правил, а армия средних неизбежна при любом социальном устройстве. Да и нам ли поминать «идеологическую армию» при нынешнем «книжном рынке», к литературе вообще неприложимом? Нам ли говорить о «рентабельности» литературы, не помня о той писательской собственности, созданной писательским трудом, которую всё ещё никак не могут до конца раздербанить… Нам ли говорить об этом, если в нашем поколении писатели становятся известными не по творениям своим, а по скандалам, связанным с переделом писательской собственности! Кто бы знал И. Переверзина? Ни одной строчки из его опусов в памяти не удерживается. Но, поди, – «наследник», нет, не литературной традиции, а писательской собственности…
О каких «привилегиях» можно ещё всуе поминать, если вопрос стоит о юридическом статусе писателя, его легитимности? Конечно же, для начала надо прервать это нынешнее незаконное положение писателей в обществе.