Ведь сердце устало страдать?
Чтоб сделать поэзией прозу,
Где лекаря нужного взять?
Летняя жара
Уж лето в полном разгаре.
И травы в пояс стоят.
Кузнечики, как в угаре,
Не просто стрекочут, звенят!
А воздух наполнен зноем,
И запах идёт от земли.
Стада бредут к водопою,
Купаются куры в пыли.
О! Солнышко просто жарит!
Прижался к забору лопух,
Медовым нектаром манит
Жужжащих пчёлок и мух.
Как сонные мухи, люди
На лавках сидят в тени.
Лишь петухи разбудят
Деревню в такие дни.
Колючка
Всё лето в духах разнотравья
Растёт необычный цветок.
И ветер, смущаясь заранее,
Колышет его стебелёк.
И кажется он неказистым,
Неловким подростком пока.
Вот только узорные листья
На солнышке греют бока.
Среди сарафанного ситца
Не выдаст его ничего –
Так долго не могут раскрыться
Тугие соцветья его.
Но вот от палящего солнца
Линяет нескошенный луг.
Глядишь, отворили оконца
Лиловые шарики вдруг.
Вверх тянутся крепкие стебли,
А листья подсохли слегка,
Колючками иглы засели
От корня до чашки цветка.
И вид его каждому скажет,
Что рыцарь в доспехах стоит,
На всех из-под шлема с плюмажем
Воинственным взглядом глядит.
И стелются робкие травы,
Поникли головки цветов.
Слышны через щели забрала
Командные выстрелы слов.
И вот разлетелось по полю
Послушное войско его:
Десант парашютиков вволю
Засеял чужое жильё.
Пожухли шелковые травы,
Встречая осенние дни.
И только колючек оравы
Качаются в поле одни.
Спасибо, Господи, тебе
Спасибо, Господи, тебе
За всё, что ты даруешь мне:
За воздух, краски, свет и тень,
Мороз, жару, за ночь и день;
За всё, в чём в жизни повезло,
За душу, мысль, добро и зло,
За счастье, слёзы, время бег,
За дождь, за солнце и за снег;
За воду, пищу, хлеб да соль,
Восторг и радость, грусть и боль,
За испытания и кров,
Надежду, веру и любовь;
За «вижу, слышу и хожу»,
За всех, кем в жизни дорожу.
За то, что ты всегда во мне,
Спасибо, Господи, тебе!
Когда надежды были большими
Когда надежды были большими
Искусство / Обозрение / Журнальный вариант
Пешкова Виктория
Теги: искусство , живопись
Смыслообразующим центром первого номера журнал «Русское искусство» за этот год стала «оттепель» – эпоха, которую нам всем, похоже, стоит открыть для себя заново.
К выбору главной темы номера журнал «Русское искусство» подходит так, словно располагает неким особым камертоном, звучание которого отражает вибрации Времени – того потока, что вот прямо сейчас разворачивает свою спираль за редакционными окнами. Вот и «оттепель» оказалась в фокусе внимания по причинам гораздо более глубоким, чем понятная и вполне объяснимая ностальгия по времени, когда стране, частью которой мы себя ощущали, были по плечу грандиозные свершения.
Этот номер журнала будет для читателя верным спутником в путешествиях по самым значительным выставкам года, включая уже успевшую стать событием «Оттепель» в залах Третьяковской галереи на Крымском Валу. Незаменим он будет и при знакомстве с экспозицией Института русского реалистического искусства, обновлённой к пятилетию музея. Неожиданный поворот сюжета – освещение проекта «Секретные советские художники», повествующего о тех, кто трудился на предприятиях «Гознака», создавая ценные бумаги, марки и почтовые открытки.
Значительную часть номера составляет своеобразная «портретная галерея» мастеров, которых при всей несхожести творческих почерков, мировоззрений и сфер приложения таланта объединяет «почва», оплодотворённая мощной энергетикой «оттепели». Акварельной нежности эскиз о Викторе Астальцеве, сочный живописный коллаж, посвящённый Нателле Тоидзе, эмалевое многоцветье палитры Зураба Церетели. Но, пожалуй, самым ярким и драматичным в этой галерее является портрет-диалог, героем которого стал выдающийся мультипликатор Гарри Бардин – художник, переживший, по его словам, две «оттепели», именующий себя оптимистом со знаком минус, живёт и творит в ожидании третьей…