Роман с Постскриптумом
Литература / Портфель ЛГ
Теги: Современная проза
Нина Пушкова
Непридуманная история времён ЦК КПСС
В гостях у дочери Хрущёва
Это было в самом начале 90-х.
В Москве готовился русский перевод книги американского историка Роберта Таккера о Сталине. Он приехал в Москву вместе со своей женой. Дочь Хрущёва Юлия пригласила нас к себе на квартиру, где она давала ужин в честь четы Таккеров. Сын Хрущёва Сергей в то время уже эмигрировал в Америку, а дочь Юлии Нина, названная в честь Нины Петровны, жены Никиты Сергеевича, училась в Америке и по тому, как она говорила об этой стране, было ясно, что на родину она возвращаться не собирается.
– Алёш, ну почему дети руководителей страны покидают её. Дочь Сталина, дети и внуки Хрущёва? – спрашивала я мужа. – Может быть, есть какие-то тайны, которые они знают, а мы не знаем?
– Ну вот заодно сама и спросишь, – ответил мне Алексей.
Ужин проходил в центре Москвы, на Новослободской, в просторной квартире, обставленной мебелью из карельской берёзы.
Таккеры пришли вовремя и, несмотря на длительный перелёт и 8-часовую разницу во времени, были очень оживлёнными. Когда нас знакомили, мы начали говорить по-английски, но его жена Евгения вдруг неожиданно для нас перешла на русский. Её муж, как человек много писавший о России и работавший в наших архивах, тоже понимал русский.
– У меня русские корни, – объяснила Евгения с едва заметным акцентом.
– А у вашего мужа тоже русские корни? Он говорит по-русски так же, как вы?
Мистер Таккер улыбнулся и сказал, что понимает лучше, чем говорит. И как только разговор зашёл о политике, тут же перешёл на английский.
В новой квартире, которую Юлия получила в недавно отстроенном цэковском доме, было очень мило. Хозяйка была общительным человеком. Она работала в Театре Вахтангова, и у неё дома собиралась московская элита – актёры, художники, политики, музыканты.
Поначалу все разошлись по квартире и общались, так сказать, по интересам.
В «актёрской» группе обсуждали новые спектакли, готовящиеся к постановкам пьесы, режиссёрские замыслы.
В «экономическом» углу известный депутат и экономист Николай Петрович Шмелёв, бывший муж Юлии, с которым она оставалась в хороших отношениях, вдохновенно рассказывал о знаменитой тогда депутатской межрегиональной группе.
Потом хозяйка пригласила всех за стол, и все споры-разговоры сразу же стали общей темой.
Поскольку главным гостем оказался 70-летний Роберт Таккер, то мнение американца о Сталине, Хрущёве и роли того и другого в истории страны оказалось в центре внимания.
Нам, 35-летним, были интересны эти люди: они жили во времена Сталина, лично знали Хрущёва, кто-то из них пережил войну, кто-то рассказывал об эвакуации, а кто-то – о годах репрессий.
Вдруг Евгения Таккер, оглядывая сверкающую янтарём мебель из карельской берёзы и дотрагиваясь до тарелки знаменитого Кузнецовского фарфора, громко произнесла:
– Я вспоминаю, как у нас всё это реквизировали, когда родителей репрессировали. Вывезли всё: мебель, фарфор, мамины драгоценности, даже одежду. Мы остались голые и босые…
Боже, подумала я. Наверное, она из «бывших», дворянка. Она же сказала, что у неё русские корни. Как интересно. Надо бы расспросить её об этом подробнее. И как бы в продолжение темы, в надежде на волнующий рассказ, я спросила:
– А кто были ваши родители?
– Мы жили в Доме на набережной, – гордо ответила Евгения.
Мне этот ответ мало что объяснил. – А кем они были, ваши родители?
– Они были революционерами.
Этот ответ поразил меня ещё больше.
– Я не поняла, а кем они были... – я искала точное слово и, так и не найдя его, сказала, – по профессии?
Мне хотелось услышать необычную историю о жизни необычной семьи, с родовой мебелью, фарфором, драгоценностями, в которую ворвались революционеры и всё конфисковали.
– Они были, – твёрдым и уверенным голосом, негодуя на мою непонятливость, произнесла Евгения, – они были профессиональными революционерами.
– А как это – профессиональные революционеры?! Это что, работа такая? Я правильно поняла, что революция была их профессией? – теперь и мой голос зазвенел.
– Да. Они делали революцию в России.
– Откуда же у них тогда был фарфор и драгоценности? Нас в школе учили, что революционеры были бедные и помогали бедным.
За столом повисла пауза.