Елена Скрябина «Годы скитаний: Из дневника одной ленинградки»
Могли ли матери Ленинграда, каждый день сдавливаемые кольцом смерти, представить себе живущих в мирном комфорте женщин, которым не нужны будут их собственные дети...
Васе шестнадцать. Когда он смотрит без злобы, он похож на домашнего зверька, которого вытащили из его угла, но пока неизвестно зачем. Последние три года его постоянно пристраивают куда-нибудь на исправление. Он всё понимает, даёт обещания и даже держится какое-то время. А потом с ним что-то происходит, он даже не может объяснить – что. «Оно само» как-то так случается. Вроде просто гулял с друзьями, как-то само собой решили выпить и тут угнали машину... покататься. А в другой раз хотели пошутить – на спор взломать киоск с мороженым, просто посмотреть, сколько его там, а вышло не «просто».
«Мы хотим от него отказаться. Но я не знаю, как ему сказать. В общем, вы тут как-нибудь с ним поработайте, чтобы он сам понял, что ему лучше в детском доме, сам решил, что мы ему плохие родители, не справляемся. Ну вы же специалисты, это ваша работа в конце концов с ними разбираться!» – с таким запросом полная раздражения и претензий пришла Васькина мать. И больше не приезжала к нему. А Васька ждёт, каждые выходные ждёт, как будто от безделья подходя к окнам.
На звонки мать отвечает, говорит, что занята, даже спрашивает, как дела. После каждого такого звонка Вася что-нибудь ломает или дерётся с кем-то. А взрослым объясняет, что мать много работает, она в детской комнате полиции какой-то начальник, у неё много таких подопечных, как Васька, он сам виноват, а она очень устаёт, а отец и подавно. Никто не знает, о чём она думает. Может, вспоминает, как много лет назад увидела его глаза в доме малютки и поняла, что больше не сможет заснуть, пока не заберёт его к себе, навсегда. Потом были долгие недели оформления бумаг, бесконечные казённые коридоры, сухие разговоры, мрачные предупреждения о тяжелой наследственности, генах, последствиях.
Для неё «приготовили» в тот день девочку. Говорили, что интеллигентная семья, несовершеннолетняя дочь оступилась, благородные родители не могли позволить ей сделать аборт и убить крошечную жизнь. Но и оставить не могли, «это перечеркнуло бы карьеру трёх поколений». Маленькая Маша – любимица всего персонала, как будто в подтверждение семейной истории была спокойной, ела по расписанию, ночью почти не просыпалась, развивалась с опережением. В тот день к новым родителям должна была уехать она, а не громкий, весь в диатезе Васька, не дающий ночами спать санитаркам своим не по-детски надрывным плачем. Но его глаза... Увидев их, женщина выбрала Ваську.
Эту историю мать рассказывает специалистам в каждом новом месте, куда пристраивает сына. При этом в завершение, конечно же, требует, чтобы «тайну усыновления» сохранили, грозится судами, оставляя сотрудников в оковах молчания и переживания. Они смотрят на взрослого парня и всё понимают, но права не имеют объяснить ему, почему с ним так часто «оно само происходит», отводят глаза. Закон о тайне усыновления статья 139 СК РФ...
Приёмные дети в нашей стране не имеют законного права знать, что они усыновлены. Этот вопрос отнесли к этическим и решение его отдали целиком под ответственность усыновителей. Никто не задумался о том, что у человека есть право знать, откуда он. Принцип «а зачем ему знать?» защищает на самом деле интересы только приёмных родителей, которые по определённым причинам скрывают от окружающих факт усыновления. В большинстве цивилизованных стран усыновители обязаны с самого начала объяснить ребёнку, что он приёмный. Ему предоставляют право знать правду, оберегая от возможного «сюрприза» в будущем.
К таким законодательным изменениям пришли не спонтанно, а через массу исследований того, что происходит с приёмными детьми. Выяснили: в глубине детского сознания сохраняется память о биологической матери. И рано или поздно эта память начнёт проявляться в виде тоски и боли. Разница лишь в том, что ребёнок, знающий о своём усыновлении, может пожаловаться на эту боль, получить разъяснения, своего рода разрешение на переживания. А оставленный в неведении не сможет найти объяснения своей тоски. Не понимая её причины (ведь вроде всё есть, и семья, и любовь), он начинает чувствовать вину за свои переживания, страх и непонимание, откуда взялись эти чувства. Душа маленького человека не способна сама справиться с таким наплывом непонятных эмоций. И они начнут выплёскиваться: в агрессии, в болезнях, в драках, в депрессиях. У каждого по-своему, но обязательно начнут выходить.