При всем том лекции его составлены из каких-то темных намеков, которые Карамзин назвал бы полумыслями. Он слишком гоняется за эффектом, за блестящими фразами, которыми облекает самые пошлые идеи или сведения. «Charles a disparu! Nous trouvons le commencement de la France, de l'Allemagne, de l'Angleterre, de la Russie; nous у trouvons les principle rerum!»[2] И вдруг после латинского изречения начинает рассказ об Англии так: «Cesar alia une fois voir l'Angleterre: c'est le genie romain qui la visita. Il fallait l'attirer a l'histoire»[3]. Цезаря не поняли; даже Лукан в своей «Фарсалии» критиковал его за то, что он без пользы был два раза в Англии! «Alfred introduit l'Angleterre dans la grande nationalite de l'Europe. Il reproduit Charlemagne; il traduit Boece (De Consolatione): voila comment s'ourdit la trame de la solidarity humaine»[4]. В этой последней фразе есть что-то похожее на мысль; но в чем состояла тогда, при Альфреде Великом, великая народность Европы? Описывая состояние саксонцев-завоевателей, до появления Альфреда, Лерминье с важностию и отважно произнес: «lis attendaient quelque chose!»[5] Я усмехнулся… и пр.{8}.
Как вам кажутся все эти фразы, эти фанфаронады, буффонады, эти ходули выражений и образов без мыслей и смысла? Франция называет это философиею… Хороша философия!..
Но и этим еще не всё оканчивается: Лерминье, как говорит остроумный автор «Хроники», в College de France[6] коверкает имена Гегеля, Шлегеля и Канта. Еще хорошо бы было и для него и для здравого смысла, если б он коверкал их только в College de France: к несчастию, его шарлатанство и наглость идут далее.
Не удивляемся нисколько, что автор «Хроники» говорит с маленькою насмешливостию о Ламартине; но удивляемся тому, что он еще как будто уважает его и потому боится, уж не слишком ли смеется над ним… Странное дело: неужели фразы в прозе заметнее стихотворных фраз? «Кстати о Ламартине, – говорит автор «Хроники». – Субботы его начались, но в салоне его толпятся депутаты, и политика заглушает литературу. На столе по-прежнему разбросаны брошюры, журналы и все произведения новейшей словесности во всех родах. Несмотря на исключительное господство политики в разговорах, иногда удается и литературе, а особливо поэзии, обратить на себя минутное внимание хозяина». Вот вам и поэзия!
Кстати: не угодно ли вам позабавиться Франциею со стороны ее успехов в философии? – Академия нравственных наук предложила на 1839 год «критический разбор (чего бы вы думали?) немецкой философии))! Приз состоит в 1500 франков, да дело больше и не стоит, потому что для всякого истинного француза разобрать немецкую философию – все равно, что завоевать Россию – вздор, безделица! Вот программа:
1® faire connaitre, par des analyses etendues, Jes principaux systemes, qui ont para en Allemagne, depuis Kant inclusivement jusqu'a nos jours; 2® s'attacher principalement au systeme de Kant, qui est Ie principe de tous les autres; 3® apperecier cetto philosophic (легкое дело!), disciuer ies principes sur lesquels elle repose, les methodes, qu'elle employa, les resultats auquels elle est parvenu, chercher la part d'erieur et la part de verite (?!), quis'y rencontrent, et ce qui, en derniere analyse, aux yeux dune saine critique (вероятно, dune critique du bon sens) peut legitimement subsister, suns une forme ou sous une autre, du mouvement philosophique en Allemagne[7].
Право, это напоминает инструкцию персидского посланника (в романе «Хаджи-Баба-Испагани в Персии и Турции»{9}) узнать – Англия постоянное ли жилище англичан, или только их летнее кочевье, Лондон в Англии или Англия в Лондоне…
Но сделаем последнюю выписку из этой статьи:
Я вмешался в разговор и другого моего соседа, который декламировал перед профессором Патенем о строгом наблюдении над методами преподавания в школах. От школ перешли мы и к университетам, то есть ко всем высшим училищам, которые входят в состав здешнего университета. Я отдавал справедливость немецким методам преподавания. Французы вступились за свои. Похваливши факультет точных и физических наук, я доказывал почти совершенное небытие{10} других факультетов, исключая юридического, также весьма не полного. Взяв в пример науки или курсы исторические, я показал, что нет ни одного профессора, который бы обнимал вполне какую-либо часть истории. Из древней le Normand предлагает свои гипотезы о Египте; Летрон о колониях, о древней географии и торговле; Лерминье о том, что он прочел накануне; сам Форваль только об Испании. Где же студенты-слушатели найдут полную систему древней, или средней, или новейшей истории? Где найдут они указания на лучшие источники, на критические издания классических историков? Кто будет их руководителем в лабиринте монументов исторических? Кто остережет их от Гиббона, искажавшего факты в духе своего времени, или от Фишера, изобретавшего факты истории ганзеатического союза и наполнившего ее вымыслами, поддельными актами, которым поверил Шторх (подлог, открытый Шлецером)? Сосед мой горячился; но сосед соседа, профессор Патен, начинал уступать моим доказательствам и примерам. Желая, за французское интеллектуальное хлебосольство, смягчить негодование моего соседа, я перешел к похвале, самой искренней и невынужденной, достойного и достойных. Я напомнил о лекциях Кювье, Гизо и самого Вильмена, блистательного без методы, основательного в суждениях без глубокого исследования тех предметов, которых касался он на лету, порхая иногда, как ласточка, долу и касаясь низменных урочищ французской словесности, или возносясь, как орел, к Монтескье, Боссюэтам и Малебраншам, на высоты ее.
2
«Карл исчез! Мы видим начало Франции, Германии, Англии, России; здесь мы видим начала всего!»
3
«Цезарь отправился однажды посмотреть Англию; это посетил ее римский гений. Ее следовало вовлечь в историю»
4
«Альфред ввел Англию в великую народность Европы. Он повторил Карла Великого; он перевел Боэция (Об утешении); вот как были заложены основы человеческой солидарности»
9
Имеются в виду «Похождения Мирзы Хаджи-Баба Исфагани в Персии и Турции, или Персидский Жильблаз. Изд. Бароном Брамбеусом». 4 ч. СПб., 1831 – переделка Сенковским сочинения английского писателя Дж. Мориера «The adventures of Hajji Baba of Ispahan» (1824).