— Всякий зверь соль любит, а сладкое один медведь обожает. Медвежонок опился бы, а до капли всё бы вылизал. А эта тварь и минуты не сомневалась!
Остановили лошадей и привязали медведя к телеге.
Миновали мост через Газимур, и телега покатилась хорошей дорогой к Тайне. Навстречу выбежали ребятишки, а затем и взрослые. Петька раздувался от гордости, видя, с какой завистью смотрят на него одноклассники.
— Молодец, паря, — похлопал мальчика по плечу Нефедов, — для того и земля, чтоб ходить по ней подбоченившись!
Вот уже видна колхозная конюшня с широко распахнутыми воротами.
Телегу окружала густая, смеющаяся и горланящая толпа.
Вдруг медведь рванулся, разорвал веревки, привязывавшие его к телеге, и так страшно заревел, что Рыжик, зажмурив глаза, бросился галопом к конюшне. От толчка медведь упал на спину и спокойно лежал в подпрыгивающей телеге. Умная кобылица старалась тормозить, но молодой, сильный Рыжик увлекал ее в своем паническом беге. С зажмуренными глазами и хлопьями падающей с губ пены он влетел в ворота. Маруся тоже успела проскочить.
Среди народа крутился дед Гарама. Его пьяно-озорные глаза были настороженно прищурены. Редкие, как плохой частокол, зубы приоткрылись в усмешке.
Дед отмахивался от мух и пчел, вившихся вокруг его склеившейся прядками бороды, напоминавшей осенний куст с облетевшими листьями.
— Ты почему на работу не вышел с вечера? — строго спросила его Муратова.
— Голова болела! — нагло ответил старик, покачиваясь на тонких паучьих ножках.
— А ночью где был? — впилась председатель глазами в липкую бороденку, в которой запуталось несколько зерен зеленого овса.
— Вот этот пакостник вылакал мед, — крикнул Нефедов и, схватив старика, так тряхнул его, что тот только пискнул по-мышиному.
Народ грозно загудел.
Сквозь толпу протискался Петька.
— Ты, ты, — сказал он дрожащим голосом, — ты мне не дед больше. Ты, — и не найдя подходящего слова, шмыгнув носом, добавил сквозь всхлипывания, — элемент!
Через два дня Иван Иваныч и Вася, возвращаясь с прииска Быстрого, зашли к Муратовой.
В уголке копошилась Наташа.
Поздоровавшись, Ольга Иннокентьевна протянула приезжим телеграмму:
«Везите медведя Иркутск точка Оплата три тысячи плюс транспортные расходы точка директор зоопарка Петров», — вслух прочитал Вася.
Девчурка бросилась к студенту, который усадил ее на свое широкое плечо.
— Дядя Вася, мне жалко с медведиком расстаться, — прошептала ему девочка на ухо. — Кто его там кормить будет?
— Сторожа кормят зверей и ухаживают за ними.
— А почему их так зовут? — спросила Наташа, обнимая друга за шею.
— А как же?
— Раз кормят, — значит, кормильцы, а ухаживают, — то ухажоры!
— Ах ты, умница моя! — засмеялась Муратова, снимая внучку с плеча студента.
А. Чистовский
На берегу Шагырлы
Шагырлы — типичная речка Центрального Казахстана. Свое начало она берет в невысоких горах Боздак и, пройдя 60 километров, отдает свои воды другой речке, которая впадает в реку Улы-жиланщик, что означает по-русски: «Большая змея».
Как и все степные речки, Шагырлы бывает полноводна только весной, за счет талых вод. Но вот в горных долинах растает снег, и водоток прекращается. По всему руслу остаются лишь плесы-озерки, питаемые родниками. Плесы бывают самой причудливой формы и разной величины. Встречаются такие, которые в ширину измеряются десятками, в длину — сотнями шагов. Но больше всё-таки маленьких плесов — от 5 до 15 кв. метров. Почти все плесы окружены плотным кольцом труднопроходимых зарослей камыша, таболги и других степных растений.
Вдоль правого берега Шагырлы тянется цепочка невысоких холмов, то близко подходящих к руслу, то отступающих от него. Холмы изрезаны скалами и обрывами, где гнездятся степные орлы. В тех местах, где русло расширяется до километра, растет высокая густая трава. Здесь можно встретить дрофу или журавля. В дебрях камыша и таболги водятся волки. Они устраивают здесь свои логова и выводят волчат.
На плесах встречается водоплавающая птица: утка кряковая, чирок, широконоска, серая, атайка. Можно увидеть и диких гусей, важно плавающих со своим семейством. Но не на всех плесах обитает птица. Это верный признак того, что в них живут щуки, поедающие яйца птиц. В плесах, где нет щук, в изобилии водится и рыба: подъязик, окунь, пескарь, плотва.