Пес бросился за ней следом, но быстро вернулся и снова закружился вокруг поваленного дерева. Он глубоко просовывал голову в отверстие, но дальше влезть не смел.
Человек, дойдя до места, где споткнулась волчица, заметил кровь на желтых прошлогодних листьях и, постояв немного в раздумье, повернул назад.
Подойдя к логову, он отогнал пса и, найдя длинный загнутый на конце сук, принялся шарить им в глубине; затем он расчистил кусты, засохшие листья, траву и открыл вход как раз против того места, где лежали волчата.
Пес, послушный воле хозяина, увидев серые копошащиеся существа, бросился, оскалив зубы, к волчатам.
Он схватил первого подвернувшегося волчонка зубами, сжал челюсти и, не встретив ни малейшего сопротивления, тряхнул головой. Мертвый, волчонок упал на бок. Охотник оттолкнул собаку; волчата лежали, сбившись в один плотный комок. Охотник снял с плеча ружье, зарядил его и разом, в упор, выстрелил из двух стволов и, даже не взглянув на кровавое месиво, повернулся и пошел прочь.
Человек уже сделал несколько шагов, как яростный и в то же время смущенный лай пса заставил его вернуться.
Пес лежал на животе, просунув морду в то самое отверстие, через которое ускользнула волчица, рычал и лаял захлебываясь. Человек отогнал пса и заглянул под дерево.
Неподалеку от выхода барахтался маленький слепой волчонок, беспомощно перебирая мягкими лапами.
Охотник концом ствола подгреб его к себе. Волчонок несколько раз пискнул и стал тыкать слепой мордочкой в холодный ствол. Ружье было разряжено. Охотник оглянулся, ища, чем бы прикончить волчонка, потом заинтересовался окраской.
Шерсть на волчонке была необычной расцветки. Очень темная, почти черная на спине, она сразу переходила на боках в очень светлый желтый тон. Волчонок выглядел чернопегим, и его легко было принять за щенка. Только голова была великовата для щенячьей.
Охотник разглядывал волчонка, держа его на большой заскорузлой ладони. Почувствовав тепло, звереныш затих и, только чуть-чуть попискивая, тыкал мягким влажным носом в руку человека.
Охотник выпустил задние лапы волчонка и той самой рукой, которой только что собирался прикончить его, осторожно пощекотал у загривка. Волчонок перестал пищать и заснул на ладони, едва слышно посапывая носом.
Охотник постоял некоторое время с протянутой рукой, затем оглянулся по сторонам, словно искал советчика.
Чернопегий пес вертелся вокруг, рычал от нетерпения и злости и, казалось, возмущался нерешительностью хозяина. В глазах пса было столько первобытной, звериной ненависти, что человек невольно подался назад и ближе к себе притянул руку с волчонком.
Даже глаза собаки изменили свой цвет. Обычно светлокоричневые, почти желтые, они потемнели и перекосились, как от боли. Вытянутая вперед морда с оскаленными зубами казалась длиннее и уже. Во всем теле собаки чувствовалась жестокая борьба между первобытным зверем и вековой покорностью человеку. Пес стоял на напряженных прямых ногах и чуть заметно покачивался назад и вперед, готовый прыгнуть каждое мгновение и вцепиться в руку человека, взявшего под свою защиту самого страшного его врага.
Охотник с минуту пристально рассматривал собаку, потом пнул ее носком сапога и крикнул сердито: «Тубо!» Собака обмякла и, поджав хвост, торопливо отскочила в сторону; она даже вильнула хвостом, выражая покорность, только глаза продолжали косить и оттянутые губы сомкнулись не сразу, отчего собачья морда на миг казалась искривленной презрительной улыбкой.
Человек, не глядя, сунул волчонка за пазуху, под ватник, и, вскинув ружье, зашагал к дому.
На пригорке, у слияния двух больших рек, расположился поселок. Состоял он из нескольких десятков новых домов, бараков и небольшого лесопильного завода.
Еще лет пятнадцать назад на том месте, где теперь жили люди, росли деревья и в зимние лунные ночи происходили волчьи свадьбы. А в апреле и марте в густых приречных зарослях появлялись волчата.
Первые люди пришли в эти глухие леса северной Карелии лет пятнадцать назад. Они принесли с собой свои привычки, свой язык, обычаи и привели животных, главным образом собак. Большинство из переселенцев, впервые отправляясь в незнакомый край, расставались с привычной обстановкой, с родными и знакомыми; люди с опаской думали о будущей жизни на необжитой земле и поэтому вместе со скарбом с прежнего места везли собак и кошек.
Скоро в новом поселке собак оказалось больше, чем людей. Здесь встретились представители различных собачьих пород. Северяне привезли лаек — разномастных широкогрудых, мускулистых собак с темными, немного косящими глазами и длинными пушистыми хвостами. Лайки долго недоверчиво присматривались и принюхивались к новому месту и, сбившись стаей, сразу же объявили войну всем другим собакам. Они многим уступали в росте и силе, но умели разом набрасываться на врага, и, прежде чем люди успевали вмешаться в эту драку, жертва разрывалась на куски.