Голубому зерну звезды
Над домами дано висеть.
Этот свет голубей воды,
И на нем теневая сеть.
Этот шаг, что скрипит в снегу
На пластах голубой слюды, —
Не на том ли он берегу,
Где сияет огонь звезды?
Город нового года ждет,
Город сном голубым объят.
То не рыцарь ли к нам идет
В медном звоне тяжелых лат?
Не из старой ли сказки он,
Из фабльо и седых баллад, —
На бульваре пустой киоск
Зазвенел его шагу в лад.
Одиночество — год и я,
Одиночество — я и Ночь.
От луны пролилась струя
На меня и уходит прочь.
Хорошо, что я тут забыт,
Хорошо, что душе невмочь.
На цепях голубых орбит
Надо мной голубая ночь.
Если вспомнишь когда-нибудь
Эти ласковые стихи —
Не грусти за мою судьбу:
В ней огонь голубых стихий.
Этот снег зазвенел чуть-чуть,
Как листва молодой ольхи.
Как головка твоя к плечу,
Жмутся к сердцу мои стихи.
Много в мире тупых и злых,
Много цепких, тугих тенет,
Не распутает их узлы,
Не разрубит и новый год.
И его заскользит стезя
По колючим шипам невзгод,
Но не верить в добро нельзя
Для того, кто еще живет.
Важная походка,
Белая овчина…
Думает сиротка:
Что за старичина?
А вокруг всё ели,
Снег на белых лапах,
И от снега — еле
Уловимый запах.
Мачеха услала,
Поглядев сурово,
А по снегу — алый
Отблеск вечеровый.
Дурковатый тятя
Сам отвел в трущобу…
«Маленькая Катя,
Холодно ль?» — «Еще бы!»
Важная походка,
Белая овчина…
Думает сиротка:
Что за старичина?
Князь из городища
Или просто леший?
Лесовик-то свищет,
Князь не ходит пеший.
Да и лик не княжий —
Ласковый, с улыбкой…
Вот тропинку кажет,
Называет рыбкой:
«Я тебе не страшен,
Нет во мне угрозы!..»
Ели выше башен,
Снег на елях — розов.
Важная походка,
Белая овчина…
Думает сиротка:
Что за старичина?
И дает ручонку
В рукавичке черной,
И ведет девчонку
Дедушка задорный.
Говорит: «Утешу,
Песенку сыграю,
Доведу неспешно
До святого рая».
Глазки высыхают,
Глазки засыпают,
Ангелы на небе
Звезды зажигают.
Кланяются звери,
Никнут к рукавичке
Белочки-шалуньи,
Рыжие лисички.
Заяц косоглазый,
Мишка неуклюжий —
Все лесные звери
Ей покорно служат.
Только клонит дрема,
И приказов нету,
Будто снова дома,
На печи согретой.
Будто мать, лучина,
Запах вкусный, сдобный…
Белая овчина —
Пуховик сугробный.
Воет ветер где-то,
Нежат чьи-то ласки…
Нет страшнее этой
Стародавней сказки!
Примечания
Сборник воспроизводится полностью (кроме одного стихотворения, входившего в более раннюю книгу Несмелова).
«Сыплет небо щебетом…» — по свидетельствам современников, Несмелов долго колебался в выборе названия для поэтического сборника, оказавшегося в его жизни последним; в результате сделанного окончательно выбора именно это двенадцатистишие стало в книге заглавным.
«Ветер обнял тебя. Ветер легкое платье похитил…» — «Галатею изваял Пракситель» — статуя в Ватикане (прим. А. Несмелова). Овидий — см. примечание к следующему стихотворению.
Эней и Cивилла (Из Овидия) — этот отрывок представляет собой свободное переложение отрывка из четырнадцатой главы «Метаморфоз» Овидия, выполненный, однако, не гекзаметром (как в оригинале), а пятистопным анапестом с чередованием мужских и женских рифм. Для сравнения приводим перевод того же места у Овидия (строки 120–154):