1928. № 5 (2175), 7 янв. С. 7.
Владивостоку
I
Должно быть, библейский Давид
Играет на облачной арфе, —
У моря мечтательный вид,
А солнце в коричневом шарфе.
Зюд-вест, укачавший апрель,
Целует лиловую почку,
И стебель, царапая прель,
Сверлит осторожную точку.
В бегущих ветвях, на юру,
Бумажно белеет береста,
И я никогда не умру,
И это, как молодость — просто!
1928. № 97 (2267), 15 апр. С. 7.
I
Уж и это ль не мученье,
Пятаки зажав в руке,
От тюрьмы до управленья
Тарахтеть в грузовике!
Натрясешься на подножках,
Обобьешься об углы,
А ведь крошечные ножки
Так игрушечно малы.
Но еще трудней и горше
Деловито хмурить бровь,
Если щеки билетерши
И без краски красит кровь.
Если взоры как озеры,
Если нежный ласков рот,
Если так томит нескорый
Этих дней круговорот.
Если платье вечно в дырах,
Если, нагло и таясь,
Молодые пассажиры
Не спускают с Веры глаз.
Эти взгляды, точно руки,
Вмиг обшаривают всю…
Знает Вера эти штуки
И не спустит “карасю”.
II
Некий старец для прогулок
Полюбил трясучий “Форд”,
Только старцу не поддуло,
Отскочил, паршивый черт!
Он сюсюкал: “Одуванчик!
Умоляю об одном:
Разрешите в ресторанчик
Прокатить на легковом!”
И отменно отхлестали
Злые лапки старика,
И шоферы гоготали,
Ухватившись за бока.
Но… не все же в мире плохи,
И не так уж скверен мир:
Не напрасно тратит вздохи
“Симпатичный пассажир”.
Он студент, и вечно с книжкой,
Двадцати, не больше, лет:
Замечательный мальчишка,
Исключительный “предмет”!
III
Летний ветер, вей и вейся…
Задуши летящей тьмой!..
Старый “Форд” в последнем рейсе,
Громыхая, мчит домой.
Город душный, город темный
Весь закутан в синий тюль,
И шофер, в тебя влюбленный,
От тоски теряет руль.
Жизнь шофера страстью смята,
Муке будет ли конец?..
Для тебя ушел с “Фиата”
Этот рыжий молодец.
Но Веренку что за хворость?
Пусть дрожит еще сильней!..
Для него ль на третью скорость
Бросить скачку юных дней.
IV
Завтра снова на подножке,
С черной сумкой у бедра,
Будешь маленькие ножки
Мучить с самого утра.
Затрясется “Форд”, качая
На скамьях угрюмых нас,
И хитришь, не замечая
Молодых влюбленных глаз.
И, пожалуй, не без злыни,
Да и зависть чую тут,
Билетерши герцогиней
Эту девушку зовут.
1928. № 97 (2267), 15 апр. С. 15.
Со складкой напряжения на лбу
— “Шоффер, обратно!” —
Повернуть машину,
Разрезав завывающий табун
Автомобилей,
Напиравший в спину.
И гнать,
Как пятистопную строку
Слепого хореического метра,
Чтоб вновь увидеть —
Розы на боку
У шляпы из коричневого фетра.
И выскочить
И обогнать,
В лицо
Взглянув,
Сердцебиением измаян,
И крепко сжать железное кольцо,
К которому уже прикован
Тайно.
Поклон,
Улыбка
И лаун-теннис слов,
Но точно так же,
Лодку опрокинув, —
Глаза в глаза
И выронив весло, —
Встречал зеленоглазую Ундину
Рыбак на Рейне, и терял ее,
И зыбь опять,
Клубясь,
Крутила пятна,
Как вымыслы в мечтательных фабльо
Средневековья…
И:
— Шоффер, обратно!
1928. № 142 (2312), 3 июня. С. 6.