…она написала в последнее время несколько новелл… — В 1926-1927 годах Одоевцева опубликовала несколько новелл в эмигрантской периодике, преимущественно в «Звене»: «Сердце Марии» (1926. — № 157), «Эпилог» (1926. — № 163), «Дом на песке» (1926. — №№ 173-174), «Жасминовый остров» (1926. — № 193), «Румынка» (1926. — № 200), «Путаница» (1927. — № 207), «Елисейские поля» (1927. — №№ 212-213) и «Жизнь мадам Дюкло» (1927. — № 6. — С. 336-340), а позже в «Иллюстрированной России» за 1929-1930 гг. и «Последних новостях».
«Ангел смерти» — роман Одоевцевой, впервые опубликованный в газете «Дни» в 1927 году, отдельным изданием вышел в парижском издательстве «Монпарнас» в 1928 году.
«Вторая книга стихов» — сборник стихов Довида Кнута, напечатанный в Париже в 1928 году на средства автора.
…В поэзии Кнута принято отмечать буйный темперамент, задор и молодую силу. Его часто противопоставляют меланхоликам и неврастеникам… — Эти черты Довида Кнута отмечали в рецензиях на его книги, в частности, Б. Сосинский (Своими путями. — 1926. — № 12-13. — С. 70), Ю. Терапиано (Новый корабль. — 1928. — № 3. — С. 62-63), В. Набоков (Руль. — 1928. — 23 мая, № 2275. — С. 4).
…Пусть же забудет Кнут все, что узнал до сих пор, пусть постарается как бы во второй раз родиться, пусть оставит свои пышно-пустословные оды и дифирамбы… — Поэтическая манера Довида Кнута заметно меняется в тридцатые годы, что Глеб Струве приписывал “опростительной” «проповеди Адамовича» (Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984. – С. 344). Некоторым критикам (Г. Струве, Н. Берберова) это не понравилось, но другие (Ю. Терапиано и, конечно, сам Адамович) считали, что именно в это время Довид Кнут нашел «свой внутренний стиль и свой язык» (Новое русское слово. – 1955. – 29 июня).
ПРИЛОЖЕНИЯCave. ИЗ НАШИХ АРХИВОВ. – Звено. 1925. – 30 марта, № 113. – С. 2. Псевдонимом CAVE подписывал в «Звене» некоторые из своих заметок К.В. Мочульский.
К ИСТОРИИ «ЗВЕНА»: Письма Г.В. Адамовича к М.Л. Кантору (1924-1927)В свое время Глеб Струве опубликовал в «Новом журнале» две подборки писем Адамовича Кантору, относящихся к периодам их совместной работы над редактированием журнала «Встречи» (1934) и изданием антологии эмигрантской поэзии «Якорь» (1935): К истории русской зарубежной литературы. Как составлялась антология «Якорь» / Публ. и комм. Г. Струве // Новый журнал. — 1972. — № 107. — С. 222-254; К истории русской зарубежной литературы. О парижском журнале «Встречи». С приложением переписки двух редакторов / Пред. и комм. Г. Струве // Новый журнал. — 1973. — № 110. — С. 217-246.
В архиве Гуверовского института хранятся и другие письма Адамовича, более ранние, относящиеся ко времени работы в «Звене». Письма не датированы, и лишь на некоторых рукой Кантора сделана пометка о том, какого числа было отвечено на письмо. Приблизительная датировка принадлежит публикатору.
1.
1 Евгений Николаевич Чириков (1864-1932) — прозаик, драматург, публицист «знаньевского» направления. С 1920 года — в эмиграции. Адамович опубликовал рецензию на его книгу «Красота ненаглядная» (Звено. — 1924. — 22 декабря, № 99. — С. 2).
2 Жена М. Л. Кантора.
2.
1 Георгий Андреевич Мейер (1894-1966) — публицист, критик, литературовед, сотрудник «Родной земли», а позже «Возрождения». Фет был одним из его любимых поэтов. Возражения Мейера в газете «Родная земля» были вызваны статьей Адамовича о Фете в «Литературных беседах» (Звено. — 1925. — 27 апреля, № 117. — С. 2). Ответа Адамовича не последовало.
2 Подборку высказываний «Тургенев о Фете» привел в своей книге «Ледоход» Б. Садовской. По его мнению, «даже в самых незначительных, почти случайных заметках о Тургеневе мы наталкиваемся на неоспоримые свидетельства о его двуличии и лукавстве» (Садовской Б . Ледоход: Статьи и заметки. — Пг., 1916. — С. 43). По свидетельству А. Я. Головачевой-Панаевой, «Тургенев находил, что Фет так же плодовит, как клопы, и что, должно быть, по голове его проскакал целый эскадрон, отчего и происходит такая бессмыслица в некоторых его стихотворениях. Но Фет вполне был уверен, что Тургенев приходит в восторг от его стихов, и с гордостью рассказывал, как, после чтения, Тургенев обнимал его и говорил, что это лучшее из написанного им. Очень хорошо помню, как Тургенев горячо доказывал Некрасову, что в строфе одного стихотворения "Не знаю сам, что буду петь, но только песня зреет" Фет изобличил свои телячьи мозги» (Головачева-Панаева А. Я. Воспоминания 1824-1870.— СПб., 1890. — С. 220).