Михаил Дмитриев, гордившийся тем, что происходит «от Рюрика в 28-м колене, а от Мономаха – в 21-м», хозяин очень известного московского литературного салона, неутомимый спорщик и яростный полемист, борец со сторонниками европеизации русской жизни, высказывает то, что было на уме не только москвичей, но и многих петербуржцев, которым, говоря словами одной петербургской частушки, «город Питер все бока повытер».
Эта легенда снова ожила в тревожные годы на рубеже двух столетий – девятнадцатого и двадцатого. Историк, философ и романист, один из «властителей умов и душ» Серебряного века, Дмитрий Мережковский в 1908 году, в статье, которая так и озаглавлена – «Петербургу быть пусту», приводит следующее свидетельство: «Три старых рыбака, живших до основания Петербурга в местах, где возник город, рассказывали в 1721 году, что за тридцать лет перед тем было такое наводнение, что вся страна до Ниеншанца была потоплена и что подобные бедствия повторяются почти каждые пять лет. Поэтому первобытные жители невского прибрежья никогда не строили там прочных жилищ, но небольшие рыбачьи хижины. Как только, по приметам, ожидалась большая буря, крестьяне ломали свои хижины, а бревна и доски складывали как плоты и привязывали к деревьям; сами же, в ожидании убыли воды, спасались на Дудареву гору» («Петербургская старина», академ. П. Пекарского)». И добавляет: «Веря этим пророчествам, русские люди, насильно загнанные в „Парадиз“, говорили, что здесь жить нельзя, что город будет снесен водой или провалится в трясину».
Предвестье «конца Петербурга» Мережковский видит то в Первой русской революции, то в новой эпидемии холеры в 1908–1910 годах.
«Петербургское утро, гнилое, сырое и туманное… Мне сто раз среди этого тумана задавалась странная, но навязчивая греза: а что как разлетится этот туман и уйдет кверху – не уйдет ли с ним вместе и весь этот гнилой, склизный город, подымется туманом и исчезнет, как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди него, пожалуй, для красоты бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне?.. Вот они все кидаются и мечутся, а почем знать, может быть, все это чей-нибудь сон? Кто-нибудь вдруг проснется, кому все это грезится, – и все вдруг исчезнет, – грезит Мережковский. – Было, как не было».
Позже многие думали в 1917–1918 годах, что пришли последние дни и Петербурга, и России. Жена и единомышленница Мережковского Зинаида Гиппиус писала в это время свой знаменитый короткий и чеканный реквием городу и стране:
Но мы знаем, что Петербург не погиб и имя его не забылось. Он пережил революцию, Гражданскую войну и блокаду, он не раз менял свое имя и свое обличье. Роскошная императорская столица, город кавалергардов и дам в пышных платьях, балов и парадов, город бедняков, мелких чиновников и рабочих, живущих без надежды на будущее, город студентов и революционеров, верящих в счастье для всех, таинственный, мистический город-призрак Серебряного века, город-колыбель революции и жертва Гражданской войны, город-воин, город-труженик, город-триумфатор.
И одновременно он всегда оставался городом Белых ночей, городом влюбленных и поэтов, городом писателей и философов, стремящихся проникнуть в его тайны. Каждому из своих жителей Петербург показывает свой лик, а иногда и множество различных образов и личин.
В этой книге мы познакомимся с городами, в которых жили знаменитые русские писатели и поэты, и их герои. И хотя города эти разные, порой совсем не похожие друг не друга, имя им всем – Петербург. И, может быть, среди этого множества городов вы узнаете свой Петербург. Тот город, в котором прожили всю жизнь или провели несколько незабываемых дней. А если среди этого множества лиц Петербурга вы не увидите того, которое знакомо вам, то, возможно, вам захочется рассказать Петербургу и петербуржцам о том, какими видите их вы. Город с тысячей лиц, город-сфинкс, для каждого приготовил свою загадку, свой вызов и свою награду.
Глава 1. Город-просветитель. Первые петербургские поэты и писатели
Вначале Петербург – город военных и строителей, его заложили на маленьком острове близ устья реки Невы как военную крепость, которая должна была защищать только что отвоеванный в сражениях Северной войны выход к Балтийскому морю. Но в 1706 году Петр издал указ, согласно которому знатным московским людям надлежало переселяться в Петербург. Военная крепость начала превращаться в новую столицу, губернатором которой назначен «счастья баловень безродный, полудержавный властелин» – князь Александр Данилович Меншиков. В 1713 году сюда переехал Сенат, позже в новой столице основали Синод и 12 коллегий.