О Гражданской войне на Дальнем Востоке писали её участники – бывшие партизаны Рувим Исаевич Фраерман[68] (повесть «Васька-гиляк»; самая известная вещь Фраермана «Дикая собака Динго…» – не о войне, но тоже о Дальнем Востоке, её место действия – не названный прямо, но узнаваемый Николаевск-на-Амуре), Александр Александрович Фадеев[69] («Разгром», «Против течения», «Последний из удэге»), Виктор Павлович Кин, он же Суровикин[70] – автор великолепного романа «По ту сторону».
В 1926-м владивостокская газета «Красный молодняк» напечатала стихи «Октябрь» – это была первая публикация шестнадцатилетнего «трансазиатского поэта» Павла Васильева[71]. Во Владивостоке он познакомился с литераторами есенинского круга Рюриком Ивневым[72] и Львом Повицким[73], подружился с Донатом Мечиком[74] – будущим отцом Сергея Довлатова[75], печатавшим в приморской газете «Красное знамя» стихи:
Сергей Довлатов позже напишет: «Владивосток был театральным городом, похожим на Одессу. В портовых ресторанах хулиганили иностранные моряки. В городских садах звучала африканская музыка. По главной улице – Светланке – фланировали щёголи в ядовито-зелёных брюках. В кофейнях обсуждалось последнее самоубийство из-за неразделённой любви…» Сам он в отличие от своих родных во Владивостоке ни разу не был; воспринимать его прозу в качестве документа не стоит, несмотря на присутствие в ней подлинных фамилий. Но точно известно, что дядя Довлатова – Михаил Мечик – учился вместе с Александром Фадеевым во Владивостокском коммерческом училище и даже печатал стихи в сборнике «Зелёные побеги», который тот редактировал.
Считается, что роковую роль в судьбе Бориса Пильняка[76] сыграла «Повесть непогашенной луны» о загадочной смерти командарма Гаврилова, в фигуре которого угадывался наркомвоенмор Михаил Васильевич Фрунзе[77]. Но формальным поводом для ареста и расстрела писателя стало обвинение в шпионаже в пользу Японии, где он побывал в 1926 году, после чего написал «Корни японского солнца» – одну из первых книг, открывавших русскому читателю Страну восходящего. Комментарий к «Корням…» под названием «Ноги к змее» подготовил востоковед, уроженец Владивостока, контрразведчик, прозаик Роман Николаевич Ким[78].
Для писателей XIX века русским фронтиром был Кавказ, о котором писали Пушкин, Лермонтов, Толстой… Дальний Восток ещё не воспринимался в качестве полноценной части России. «Русское сознание не видело здесь ни русских героев, ни русской жизни, ни русских проблем – кроме, может быть, военных, государственных… Наши писатели в интеллектуальном, творческом смысле жили той, привычной русской землёй. Они описывали, зарисовывали, давали имена, придумывали дальневосточный язык, но здесь ещё не было русской жизни, некуда было помещать героев», – размышлял дальневосточный литературовед Александр Михайлович Лобычев, автор отличной книги эссе «На краю русской речи».
Фритьоф Нансен[79] записал во время своей сибирско-дальневосточной поездки 1913 года: «Странно, что эти дремучие необозримые леса с их реками и проживающими тут туземцами никогда не пленяли детской фантазии, как девственные леса Америки с их краснокожими обитателями. Названия рек: Енисей, Лена, Ангара, Тунгуска, Байкал – и племён: остяки, тунгусы, якуты – никогда не пробуждали мальчишескую фантазию, как Гудзон, Делавэр, Великие озёра, по берегам которых издревле селились могикане, делавары, индейцы сиу. Быть может, потому что у Сибири нет своего Купера? Ведь жизнь здесь не менее удивительна и сказочна, чем в Америке».
Понимание Дальнего Востока как нового русского фронтира пришло в ХХ веке – с новыми угрозами.
В 1930-х годах регион ощущал настоящее писательское паломничество. Часто это был эскапизм, бегство от столичных проблем или самого себя… – но бегство не в тыл, а на передовую. Тогда казалось, что мировая война вспыхнет не на Западе, а на Востоке. Прозаики Гайдар[80], Кетлинская[81], Лапин[82] и Хацревин[83], Евгений Петров[84] (из его очерка о комсомолках-хетагуровках: «Я убедился, что на Камчатку, на Сахалин, в Комсомольск хотят ехать почти все. И все ищут “трудностей”…»), поэт, автор песен про любимый город и цветущие на Марсе яблони Долматовский[85] («Испания и Дальний Восток были в те времена самыми романтическими адресами наших мечтаний. В Испанию я не попал. Что ж, махну на Дальний Восток!»), кинорежиссёры Васильевы[86], Довженко[87], Герасимов[88]… Будущий автор повести «Звезда» о разведчиках Эммануил Генрихович Казакевич[89] в 1930-х строил Еврейскую автономию – Израиль-на-Амуре. Поэт Илья Львович Сельвинский[90] заготавливал пушнину на Камчатке, путешествовал на «Челюскине», писал стихи о тиграх и нерпах. Автор романа «Далеко от Москвы» Василий Николаевич Ажаев[91] строил нефтепровод с Сахалина на материк сначала как заключённый, потом как вольный. Пётр Андреевич Павленко[92] написал в 1937 году роман «На Востоке» о будущей войне, где советские бомбардировщики громят Токио, причём в кабине самолёта нанаец Бен Ды-Бу распевает «Интернационал»; а потом японские пленные строят под Владивостоком новый город и стремительно «перековываются».
75
Сергей Донатович Довлатов (при рождении Мечик, по паспорту – Довлатов-Мечик); 1941–1990.
86