В распоряжении STN было множество возможных путей – вниз по Рейну и Роне или различные сухопутные маршруты, а отрезок пути между Лионом и Парижем был относительно недорогим и безопасным. И тем не менее нёвшательцам был нужен северо-западный проход, не только для того, чтобы сократить время и стоимость поставок, но и для большего удобства контрабандных операций. Все попытки провезти товар мимо лионских инспекторов рано или поздно заканчивались провалом. Подпольный маршрут через Понтарлье и Дижон мог не только разгрузить лионское направление; в перспективе на него можно было рассчитывать как на главный канал, по которому страждущие нелегальной литературы читатели центральной и северной Франции смогут получать желаемое.
Хотя Фаварже едва ли нуждался в том, чтобы ему лишний раз об этом напоминали, Остервальд счел необходимым оставить нужное указание в его дневнике, на первой же странице инструкций: по прибытии в Понтарлье ему надлежало расспросить Жана-Франсуа Пиона о том, насколько реальна возможность провозить тюки с книгами через Безансон, не раздражая тамошние власти, и вообще «собирать всю возможную информацию на границе и далее в пути следования». Обронив – как бы между делом – в разговоре с Фаварже приведенные выше слова, Мёрон дал понять, что его фирме удалось отыскать некую щель в барьере, созданном вдоль франко-швейцарской границы на пути нелегальной литературы. Он подчеркнул профессионализм братьев Мёрон и уколол STN за то, что оно предпочло отдавать заказы их соперникам по ту сторону границы. Искушение похвастаться удачной операцией перед Фаварже оказалось непреодолимым – с возможным расчетом на то, что это заставит STN отказаться от услуг Пиона и вернуться к прежнему партнерству. Понятно, что изъяснялся Мёрон исключительно недомолвками. Ни о маршруте следования, ни о том, как им удалось миновать границу, он не сказал ни полслова.
Сразу по прибытии в Понтарлье Фаварже отправился в штаб-квартиру Пиона. Там он застал только сына хозяина, который остался за старшего, тогда как отец отправился по делам в Безансон. Молодой Пион поведал, что он не может ничего сказать наверняка о незаконных поставках Encyclopédie, но что он обратил внимание на несколько таможенных закладных (acquits à caution), которые недавно были погашены (déchargés) в Дижоне и вернулись через Понтарлье на таможню в приграничной деревушке под названием Фрамбур. Acquits à caution представляли собой ключевой инструмент, которым пользовался Генеральный откуп (Ferme générale) – могущественная финансовая организация, сосредоточившая в своих руках таможенные сборы и косвенное налогообложение некоторых товаров в пользу короны и располагавшая даже собственными вооруженными силами. Когда возчик приезжал на таможенный пункт (формально это учреждение именовалось бюро прибытия, bureau d’ entrée), чиновник из Ferme выписывал ему таможенную квитанцию (acquit à caution). Этот сопроводительный документ затем гасился другим чиновником в палате синдиков (chambre syndicale), то есть в головной конторе книготорговой гильдии, по прибытии груза в заранее обозначенную столицу провинции (город прибытия, ville d’ entrée) – и после того, как чиновник досматривал груз. Потом груз можно было направлять в конечный пункт назначения, а возчик возвращал квитанцию вместе с приложенным к нему свидетельством о разгрузке (certificat de décharge) на тот таможенный пункт, где документ был выписан24.
С первого взгляда может показаться, что во все более бюрократизировавшейся французской монархии эти процедуры были всего лишь бумажной волокитой, но от того, как исполнялись такого рода формальности, зачастую зависело очень многое. Каким-то образом братья Мёрон умудрились заполучить таможенную квитанцию на нелегальную партию «Энциклопедий» in octavo, а издатели этой книги, в свою очередь, сумели убедить Жана-Батиста Капеля, синдика дижонской chambre syndicale, придать этим документам официальный статус, выписав свидетельство о разгрузке, – и таким образом открыли своим книгам дорогу к подписчикам, причем дорогу вполне законную. Фаварже обо всем этом доложил в STN; STN уведомило Панкука; Панкук сообщил тревожную новость в правительственную службу, отвечавшую за книжную торговлю; и в скором времени вся партия была конфискована. Это была величайшая победа в «энциклопедических войнах» 1770‐х годов: цена вопроса составляла сотни тысяч ливров. Кроме того, она, пусть на время, открыла брешь в системе контроля за распространением книг, поскольку прежде дижонская палата синдиков не обладала правом гасить квитанции. Капель сделал это тайком, и в результате STN, желая развить достигнутый успех, в скором времени связалось с ним, надеясь, что «за деньги он сможет и нам оказать такую же любезность».
24
Процедура, в которой были задействованы