На первый взгляд может показаться, что пиратская издательская деятельность представляла собой легкий путь к обогащению. В конце концов, издатель печатает книги, которые уже доказали свою востребованность на рынке, так что ему остается только развезти их по розничным торговцам. Но как мы уже имели возможность убедиться, сама природа тогдашней книжной торговли – большие риски, нехватка в отдельных местах солидных клиентов, трудности с должниками, проблемы с доставкой и бдительность французских властей – постоянно грозила свести балансовые ведомости STN к самой грани финансового краха. К 1778 году, когда пришло время отправляться в большое путешествие, Фаварже уже научился на глаз определять степень надежности каждого книжного магазина. Однако успех его миссии в конечном счете зависел от того, насколько успешно пойдут у него дела с продажей книг и сбором долгов, а именно эти две задачи как раз и оказались почти невыполнимыми после того, как он оставил Лон-ле-Сонье и направился к следующему месту назначения, Бурк-ан-Бресу.
Глава 4
Бурк-ан-Брес. Продавая книги, собирая долги
Когда в июле 1778 года Фаварже спустился с Юрских гор на зеленые луга Бреса, он понимал, что ничего хорошего впереди его не ждет. Главное во всей провинции книготорговое предприятие, принадлежавшее Роберу и Готье из Бурк-ан-Бреса, недавно объявило о банкротстве – в том смысле, что оба партнера, Жак Робер и Пьер Готье, приостановили любые выплаты, в том числе и по векселю, выписанному за последнюю поставку от STN. Перед Фаварже стояла задача получить долг и отстаивать интересы STN при любом соглашении, которое Робер и Готье попытаются заключить с кредиторами. И как он должен был продавать выпущенные STN книги в Бурк-ан-Бресе, если самый значительный здешний клиент только что выбыл из игры?
Местный рынок отнюдь не выглядел многообещающим. Согласно правительственному обзору 1764 года, Бурк-ан-Брес был лишь маленькой точкой на культурной карте страны. Здесь было двое книгопродавцев, оба считались «порядочными людьми» (honnêtes gens) и торговали по преимуществу юридической и религиозной литературой. Они никогда не нарушали правил книжной торговли. Запрещенных книг они не держали, а никаких других книжных лавок во всей провинции не было. Торговый альманах 1777 года подтверждает эту оценку, что ничуть не удивительно. Даже сегодня первое, что приходит на ум большинству людей при упоминании о Бурк-ан-Брес, – это домашняя птица, откормленные куры и каплуны, основа здешней кухни. В XVIII столетии важнейшим продуктом местной экономики были все те же куры наряду с хлебом, лошадьми и коровами. Брес представлял собой сельскохозяйственную местность, приятную для глаз, холмистую, кое-где заболоченную, что, впрочем, никак не сказывалось на общем очаровании. В Бурке, здешней столице, насчитывалось всего семь тысяч жителей. Местная буржуазия, по большей части состоявшая из юристов и чиновников, прикрепленных к окружному суду, посещала концерты, театральные постановки и, начиная с 1783 года, посвященные наукам и искусствам заседания маленькой академии. В городе была своя культурная жизнь, причем довольно активная, но вот чего здесь явно не было, так это сколько-нибудь благоприятных условий для продажи книг, и в особенности таких, которые только что вышли из-под печатных станков в Швейцарии.
Бурк-ан-Брес – единственный город на пути Фаварже, относительно которого в документах содержатся хоть какие-то сведения о людях, имевших привычку заглядывать в книжные магазины. Конечно же, напрямую Фаварже дела с ними не имел. Он продавал книги владельцам магазинов, и поскольку те были специалистами в своем деле, то и разговор о продажах он вел в сугубо профессиональном ключе. Вооружившись проспектами и последним каталогом STN, где значилось три сотни названий, он заходил в магазин и спрашивал, нельзя ли ему переговорить с хозяином. Иногда прием его ждал весьма холодный, как в Арле, где Годьон, единственный на весь город книготорговец, наотрез отказался иметь дело со швейцарскими издателями и с той нелегальной литературой, которую они печатают. В больших городах вроде Лиона или Бордо патриции от книготорговли порою вели себя с Фаварже весьма надменно. По их манерам он сделал вывод: они слишком чванливы и самодовольны, чтобы найти время для разговора не только с ним, но и с агентами других издательств. Если ему все-таки удавалось сунуть им в руки каталог, они, случалось, откладывали книжку в сторону и предлагали ему зайти еще раз, когда у них будет немного свободного времени, – но не раньше, чем они отобедают, на что у них обычно уходила едва ли не вся вторая половина дня.