– Да шут его знает… Наверное, своих ссыльных в Сибирь везли.
– Лягайте спати. – предложил Бык. – Відпочивайте, хлопці, бо сили потрібні!
Гибель большевика
Вечером, по окончании работ у костра арестанты собрались играть в карты.
Сначала играли арестантские главари: Галантерейщик, Бык и Ульды. Для разнообразия Галантерейщик решил сегодня проиграть, из-за чего его соперники пребывали в благостном настроении.
После них к картам допустили братию менее весомых – подручных упомянутых главарей.
Пытался подсесть Рундуков.
…Кажется, за последнее время по цепи, словно по какой-то пуповине к этому непонятному человеку, имени которого никто не знал, да и знать, в общем не хотел, перелилось нечто от Быка. Полуинтеллигент не стал ни сильнее, ни выше, но перенял манеры, стал похож не на быка, а скорее на лошака… Впрочем, за последнее время он изрядно поправился – для Быка выделяли лучшие куски, и полуинтеллигент тоже не грустил.
И вот сейчас полуинтеллигент набрался смелости отшить Рундукова:
– Эй, куда лезешь?..
– Играть… – ответил Станислав.
И взглядом обвел остальных в поисках поддержки.
Но ее не последовало.
На потугами недополуавторитета остальные арестанты смеялись. Но поскольку Бык своего миньона не одергивали, делали это исключительно за их спиной. И сейчас Бык сыто молчал. Непонятный человек, ободренный молчанием продолжал:
– И на что вы намерены играть, господин революционер? На свои… ха-ха… Цепи? На убеждения? На пайку? На свой бушлат арестантский?..
– На бушлат деревянный, – дежурно схохмили из темноты.
Послышалось пару смешков – не весьма громких и столь же дежурных.
– Я… В долг?.. – предположил большевик.
– Да пошел вон! – чуть не хором ответили игроки.
Рундуков вздохнул и действительно вынужден был уйти.
Обиженный он сел у костра, стал бросать в него веточки.
Как раз перед сном вместе обходили посты Грабе с есаулом.
Тропинка шла мимо места, где отдыхали каторжане.
– Что это у них? Карты?.. – поинтересовался Грабе. – Не лучше ли их отобрать?..
– Не извольте беспокоиться, – покачал головой есаул. – Эти отберем – они из бересты вырежут. Да и нельзя ж человека вовсе развлечений лишать. Он без них звереет лихо…
– От азартных игр вообще и от карт в частности, – заметил Грабе. – бывают всякие треволнения и убийства.
– Смертоубийства бывають, а как же. Да только так пырнут одного-двух и улягутся. А у нас такого народу всегда не убудет. А вот ежели они позвереют да против сабель попрут. Пущай играють.
Костер топили собранным сушняком, разжигали его стружкой и щепой, оставшейся от строительства домов да вышки. Уже неизвестно после чего остались отпиленные кружочки кругляка – деревянные шайбы где-то в полдюйма высотой и с пятак в поперечнике. Такой и начал вращать в руке Рундуков.
Немного подумав, предложил Павлу:
– А давайте в шашки играть?.. Это для необразованных азарт, а мы с вами люди из другого теста!
– Да как в них играть?.. У нас-то и доски нет, и фигур тоже…
– Ну, сейчас что-то придумаем.
На земле у костра Станислав Рундуков начертил шахматную доску. Набрал шайб под число шашек. Половину из них вымазал в саже.
– Давайте играть?.. – предложил Павлу.
Сыграли несколько партий. Все партии Павел проиграл почти вчистую. Играть он умел препаршиво: пожалуй только знал правила да идею. Да и не сильно хотелось.
Как раз в это время из игры выпал полуинтеллигент – с молчаливого же согласия Быка его друзья обыграли миньона вчистую. Оставили голодным на день вперед.
– А это что?.. – спросил он у большевика.
И закашлялся.
– Шашки, – ответил Рундуков. – Не хотите сыграть?.. Никакого фарта – только ум…
Полуинтеллигент не хотел. Если он проиграет еще тут, то, верно, потеряет последние капли авторитета. Впрочем, он ошибался: оного у него не имелось никогда.
Зато игрой заинтересовался прохиндей поменьше:
– Сыграем!
И уселся напротив.
– На что играем? На интерес?.. – полюбопытствовал Рундуков.
– А зачем на интерес. Давай на твой обед?.. Ну или на мой?..
Большевик, ободренный легкими победами, согласился.
И легко выиграл первую партию.
– Ну… – обиделся прохиндей. – Давай еще раз?.. Ставлю свой ужин! Только теперь я белыми играю!
Около игроков собралось несколько скучающих каторжан.