– Ни в коем случае. Не сейчас это уж точно. Я капитан… А сейчас будет разгрузка.
– В самом деле. Совсем забыл…
– Прикомандирован я к вам… Но если погода переменится, я уйду… – сообщил Сабуров. – Причальные мачты есть в Иркутске, Красноярске, Чите. В Иркутске к тому же эллинг и запас газолина. Это чтоб вы знали…
– Буду знать.
***Началась разгрузка.
В домах разместились ученые, приспособив некоторые под жилища, а остальные – под лаборатории. Не были забыты и солдаты – дирижабль привез им большие палатки, в одной из которых разместилась походная церковь.
Одну небольшую палатку поставили чуть поодаль, у высокой сосны, чью крону порой задевали облака. Чуть не к самой вершине вскарабкался Шульга, укрепив провод антенны. После в палатке собрал свою радиостанцию. Залил в бак специально привезенный газолин, завел генератор.
Загорелись лампочки.
– Вот. Новейший приемо-передатчик системы Попова-Дюкрете! – пояснил подпоручик. – Удивительно компактная модель, всего полтора пуда с генератором! Можем связаться с Петербургом хоть сейчас. Я имею предписание отправить телеграмму прямо по прибытию. Разрешите?..
Грабе милостиво кивнул. Рука радиста коснулась ключа.
***Где-то безумно далеко, в Санкт-Петербурге звякнул звонок, отмечая начало связи. Заработал двигатель лентопротяжки, опустился грифель, делая первую пометку.
В аппаратной дежурный скосил глаз: подобное уже случалось – день назад в предместьях города бушевала роскошная гроза, и приемник прилежно отмечал на бумаге каждый разряд атмосферного электричества.
Но нет – в этот раз. Отметки сложились в череду точек и тире.
Радист очнулся от послеобеденного полусна. Взглянул на полученное, сорвался с места.
– Ваше превосходительство! – сообщил Инокентьеву. – «Ривьера» вышла на связь.
– Слава тебе, Господи…
***После высадки прибывшие кратко осмотрели лагерь, место падения, саму тарелку. Уставший в дороге батюшка попросил место, где можно вздремнуть на чем-то, что не качается.
Ученые же тут же стали вникать в предмет своих будущих исследований.
Андрей надеялся, что его, как и батюшку отпустят отдыхать.
Но вышло совсем иначе.
К Грабе подошел есаул, и что-то доложил.
– Как?!!! – закричал штабс-капитан на есаула. – Вы что, совсем!..
Далее стал что-то выговаривать есаулу нечто обидное. Последний стоял перед штабс-капитаном смирно, вынося все упреки.
Выглядело так, словно начальник выговаривает своему подчиненному, или учитель – школяру. Только чин есаула был выше чина штабс-капитана. Будто бы.
К бранящемуся Грабе подошел Попов, заспешил и Данилин.
– Что случилось? – поинтересовался Евграф Петрович.
– У нас беглецы! Когда прибыл дирижабль, вероятно дали деру. Обнаружили недостачу уже при ужине…
– Выходит, у них часа четыре есть. Они в кандалах… Если найдем их след – мы сможем их настигнуть.
Он посмотрел на запад. Солнце висело на два пальца выше деревьев.
– Скоро стемнеет… – заметил есаул. – Не следует ли поиски отложить до утра?.. Все равно они на ночь остановятся…
Грабе отмахнулся, повернулся к Андрею:
– Идите на дирижабль! Пусть наш друг разводит пары или что там у него… Будем искать с воздуха.
– Не выйдет… – покачал головой Андрей. – Я пока летел, видел тайгу. Ни черта не видать под кронами. За стволом где-то спрятаться – проще простого.
Грабе махнул рукой: нет, тогда не надо.
– Пахома ко мне! Пусть ищет следы, пока еще свет есть…
***Но беглецы не останавливались на ночь.
– Куда ты прешь, куда ты прешь? – возмущался Ваня. – Дай передохнуть, ночь уже!
– Матка-боска… – вторил ему галантерейщик. – Да лучше бы я в лагере сидел!
– Потім відпочинете, якщо не доженуть… Як що бажаєте – залишайтесь… А я уперед. Тока уперед.
И, чертыхаясь, брели за будто стожильным Быком. Тот шел уверено, словно по своему дому, порой сверяясь по звездам.
Из карманов своего бушлата он доставал сухари, раздавал съестное своим спутникам. Подбадривал их:
– Нічого, нічого. Якщо сьогодні-завтра не піймають, то не піймають зовсім.
Но где-то около полуночи небо затянулось тучами, звезд стало не видать…
Под огромным деревом – а других здесь почти не было, остановились. Бык, роздал еще по сухарю велел отдыхать…
Английская разведка
В Кабуле стояла обжигающая жара.
И потихоньку, прибывшие англичане перенимали образ жизни более южных народов: работали на рассвете, затем, когда жара становилась нестерпимой – ложились отдыхать до вечера. Затем снова работали, ходили к друг другу в гости, занимались своими делами.