– Они разделяются на две группы: у первой задачи подрыва двух стратегических мостов. Какие именно, нам пока неизвестно… А вот вторая группа должна провести диверсию против высшего руководства армии. И в связи с этим я бы посоветовал вам усилить вашу личную охрану.
– Со мной ничего не случится, – отмахнулся командующий армии, – меня и так хорошо охраняют. А вот подрыв мостов допустить никак нельзя. В этом случае наше наступление может существенно замедлиться… У тебя есть какие-нибудь предложения, чтобы их как-то по-быстрому изловить? – стараясь спрятать накатывающее раздражение, спросил генерал-лейтенант Колпакчи.
Появление диверсантов в расположении армии, да в преддверии грядущего наступления могло вылиться в большие потери. На глазах врага происходила дислокация воинских подразделений, усиление частей маршевыми ротами, подход новой бронетехники. А ведь все перемещения воинских соединений происходили в глубокой тайне и с усиленными мерами безопасности. Еще не хватало, чтобы все эти перемещения попали на стол немецкому генеральному штабу. Диверсантов следовало отловить в ближайшие часы!
– Имеются. В настоящее время все солдаты армии несут службу в полном боевом снаряжении…
Генерал-лейтенант Колпакчи пожал плечами, еще не понимая, куда именно клонил Мишин.
– И что? Ничего удивительного не вижу, мы должны быть готовы к любым неожиданностям. А потом у нас имеется информация, что немцы могут начать наступление в любую минуту.
– Но при них нет противогазов.
– Именно так, у нас нет никаких данных о возможной химической атаке… Собственно, немцы на это и не пойдут! В противном случае мы ударим в ответ более сурово, и потери с их стороны будут куда более ощутимы. Так что в нынешних условиях саперная лопата будет куда полезнее, чем противогаз.
– Я попросил бы вас отдать приказ, чтобы с сегодняшнего дня в течение трех последующих дней каждый солдат вне зависимости от того, где он находится и чем занимается, пусть даже если справляет естественные надобности, должен при себе иметь противогаз! Мы будем задерживать всех тех, у кого противогаза нет. Наверняка среди них будут растяпы, которые решили проигнорировать приказ командования, но будут и диверсанты, которые не могли слышать этот приказ и которых мы разыскиваем.
Широкий лоб генерал-лейтенанта резанула длинная морщина, губы плотно сжались.
– А знаешь, весьма дельное предложение, – наконец произнес Колпакчи. – Сейчас же отдам приказ по армии, чтобы каждый, невзирая на звание и должность, имел при себе противогаз… В связи с угрозой газовой атаки.
Закончив разговор, полковник Мишин сразу от генерал-лейтенанта Колпакчи направился в особый отдел армии, где, собрав подчиненных, рассказал о своем разговоре с командующим армии.
– Итак, приказываю, – строго произнес он, внимательно смотревшим на него офицерам. – Задерживать всякого военнослужащего, невзирая ни на должность, ни на звания, что появятся в местах расположения армии без противогаза. – Посмотрев на часы, добавил: – Через пятнадцать минут, максимум через полчаса, приказ Колпакчи доведут до каждого бойца армии, еще через сорок пять минут все будут с противогазами. Через пятьдесят минут приступать к выполнению приказа.
– Таких будет много, – произнес майор Хворостин, начальник особого отдела Двадцать девятой армии.
– Не страшно, в нашем распоряжении будет рота охраны… Если гауптвахта будет переполнена, займем охраняемое помещение. Разберитесь персонально с каждым конкретным случаем. Все, товарищи офицеры, приступайте к делу!
Глава 4
Село Покровское. Особист
Понемногу светало. Темень все более бледнела, освобождая из плена задремавшую природу. Совсем неподалеку и наперебой громко зачирикали какие-то крохотные пичуги.
Оставаться далее здесь было нельзя. Парочка военных, рыскающая по пустынному полю, может показаться весьма странной. Подобная беспечность – прямой путь в лапы советской контрразведки.
– Рацию запаковал?
– Да. А что дальше?
– Двигаем потихоньку в Покровское, а оттуда – в Вязьму. Документы у нас в порядке, не подведут! Остальных будем ждать на месте. А уж там решим, как поступать дальше.
Свиридов производил впечатление волевого бывало офицера: на правой стороне гимнастерки два знака за ранение: одно – тяжелое, другое – легкое. На левой стороне груди – планка с ленточками ордена Красного Знамени и медали. Взгляд спокойный, какой бывает только у людей, много повидавших и не разменивающихся на суету. Поправив сползший на сторону планшет и накинув на плечи вещмешок, спросил раздраженно: