– Тормози, – распорядился Валерий Николаевич, – еще не хватало, чтобы пальнули.
Сержант, тряхнув русым чубом, охотно повиновался. Полковник приоткрыл окно и стал наблюдать за долговязым парнем с «маузером», быстро приближающимся.
– В чем дело? – спросил полковник.
– Командир первого истребительного батальона Вяземской области Васильев, – представился подошедший, вежливо и требовательно потребовал: – Предъявите ваши документы, товарищ полковник.
– Охотно. – Вытащив удостоверение, на котором крупными тиснеными буквами было написано СМЕРШ, Валерий Николаевич сказал: – Полковник Мишин, начальник военной контрразведки СМЕРШ Тридцатой армии.
– Можете проезжать, – удовлетворенно кивнул старший.
– Кого стережете?
– Немецких парашютистов.
– Ты мне вот что скажи, – произнес полковник, спрятав удостоверение в нагрудный карман френча. – Как давно вы тут стоите?
– Немногим более двух часов. Как нас по тревоге подняли, так мы сразу сюда.
– А где еще стоят ваши люди?
– Мой батальон перекрыл дороги к районному центру, а остальные сейчас прочесывают лес. Может, там кого-нибудь найдут.
– Ничего такого подозрительного не заметили?
– Ничего. Людей-то сейчас мало, в основном бабы. Но они как бы не в счет. Поселковые все. Наверное, диверсанты где-то в другом месте. А может, затаились где.
– А у того лесочка кто стоит? – показал полковник на темную полоску ельника.
– Там четвертый батальон.
– Ладно, разберемся… Вы тут построже. Проверяйте документы у всех. Особое внимание обращайте на военных. Хотя, чего это я вас учу? Вы сами все не хуже меня знаете. Поехали, Степан!
Сержант охотно притопил газ, и «эмка» заколесила по раскисшему чернозему. По днищу злобно заколотили комья грязи. Выехали к окраине леса, на котором стояла группа офицеров и что-то разглядывала под ногами. На обочине стояла крепко потрепанная полуторка с деревянными, выкрашенными в черный цвет бортами, подле которой курил молодой водитель и что-то сосредоточенно ковырял в земле носком сапога.
– Что тут у вас? – спросил подошедший Мишин.
– Кое-что нашли, товарищ полковник, – отвечал старший лейтенант Романцев, возглавлявший оперативно-разыскную группу. – В лесу под бурелом было запрятано четыре парашюта, и еще два отыскали вон в том овражке, присыпанные землей.
– Выяснили, сколько было парашютистов?
– Не менее пятнадцати. Отыскался еще один свидетель, местный житель, вот он и рассказал.
– И что он делал здесь в такой поздний час?
– Возвращался с насосной станции, работал в третью смену.
– Куда ведут следы?
– В сторону главной дороги. Наверное, направляются в Вязьму.
– Чего же им нужно в городе-то? – обескураженно протянул полковник. – Там такая рубка была, что целого здания не найти. Каменные дома все взорваны, а деревянные сожжены! А они опять туда все лезут!
– Возможно, их интересует железная дорога Москва – Вязьма. На этом направлении сосредоточены военные части.
– Все так, – устало согласился полковник Мишин, – а потому ты должен землю носом рыть, а всех этих диверсантов изловить в течение суток. Задачу понял, старший лейтенант, повторять не нужно?
– Так точно, товарищ полковник, – слегка распрямился старший оперуполномоченный.
Старший лейтенант Романцев был молод, не более двадцати пяти лет. На выцветшем кителе два ордена Красного Знамени. Черноволос. С небольшой седой прядкой на челке. Крупные карие глаза смотрели прямо, безо всякого смущения и чуток строго. В военной контрразведке служил практически с начала войны. Повидал всякого. Но никогда не забывал о том, что контрразведчик, настоящий армейский чекист. От опасности не уклонялся и, если требовала обстановка, воевал как простой солдат. В июле сорок первого под Киевом, когда после одной из вражеских атак был убит командир роты, он возглавил подразделение, точнее то, что от него осталось, восемь человек, и сумел удержаться на позициях еще двое суток до прибытия подкрепления. Лично подбив при этом танк. Именно за этот подвиг получил первый боевой орден. Так что ему было что рассказать и чем поделиться. Уж такого молодца передовой не напугаешь, а свое дело он знал исправно.
Осознав, что невольно погорячился, полковник Мишин продолжил, поумерив суровую тональность:
– Ладно… Ты парень с головой, свое дело тоже знаешь, работай! Как только будут первые результаты, немедленно доложить.
– Есть!