Приходится уйти достаточно далеко в лес, чтобы почувствовать шлейфы чужих запахов — резкие, остро-враждебные ноты в аромате ступивших на чужую территорию волков.
Альфу почуять проще всего, её запах самый сильный и самый яростный, с примесью впитавшейся в волчью шкуру чужой крови.
Так получалось, что все стаи, в которых волчье сумасшествие пускало свои корни, заставляя оборотней постепенно терять человеческий облик и контроль над зверем, рано или поздно приходили сюда, к Неметону. Алан не зря называл древнее друидское дерево «маяком для сверхъестественного». Неметон не давал какой-то особенной силы или защиты, он был скорее символом, знаменем, за которое некоторые готовы были рвать глотки.
Сложно судить об этом, когда вырос у корней священного дерева — трепетное отношение своего волка к этой территории Питер всегда объяснял привязанностью хищника к дому.
Питер ни капли не удивляется, когда через несколько дюжин минут, идя по следу разделившейся чужой стаи, бок о бок сталкивается с Дереком. Альфа и её пара друг от друга не отходят, в то время как беты уже рассредоточились по лесу.
— А ты не думал, что у них могут быть определенные планы на твою альфа-силу? — тихо рычит Питер, косясь на племянника.
Альфе в азарте погони, охоты, трудно удерживаться в бета-релизе, частично трансформация идет дальше — когти длиннее, сильнее деформировано лицо — ответить сейчас Дерек может только вогнав зверя обратно в клетку человеческого тела, поэтому Питер не дожидается ответа, поясняя:
— Что она хочет и своего муженька сделать альфой. За твой счет.
Вопросительный, еле слышный рык Питер расценивает как «И что ты предлагаешь?»
— Я просто тебя предупреждаю, племянник. Не зевай.
***
На самом деле, выломанные нижние ребра и в кровавые ошметки разодранное предплечье этого стоили — взгляда Дерека, на секунду отвлекшегося от собственной схватки, следящего за тем, как когти Питера, пропоров горло волчицы, превращают её шею в кровавое месиво.
А потом — словно удар наковальней по черепу. Новая сила обрушивается на волка словно цунами, выламывая кости в знакомой уже альфа-трансформации, но Питер сдерживает себя, несмотря на настойчивый хруст где-то в позвоночнике, позволяя себе только рык — громкий, победный, рык зверя, получившего своё. Откуда-то сбоку слышится скулеж — Дерек рвёт когтями бету, но тот явно тоже не собирается так просто сдаваться, бьет по лицу, вцепляется клыками, подаваясь вперед. Потеря, кажется, напрочь отшибает инстинкт самосохранения, волк уже не думает о том, чтобы уберечь свою шкуру — не имея возможности добраться до Питера, он дерет когтями того, чей запах похож на запах нового альфы, надеясь перед смертью хоть как-то отплатить за боль.
Эллисон бесшумной тенью выскальзывает из-за деревьев, внимательно приглядываясь сначала к волчьей драке, а затем к Питеру, чуть покачивающемуся, глядящему вниз, под свои ноги, на труп женщины с разорванной глоткой.
У девушки в руках ружье, отведенное чуть в сторону и вниз, а в нескольких метрах справа идет её отец — тоже пошел на шум, на волчий рык, чтобы проверить, что именно случилось.
Тело и в прошлый раз плохо слушалось после перехода в альфа статус, но тогда Питер логично списал это на общее состояние организма, парализованного почти шесть лет. Сейчас же это ощущение приходит снова — разум еще не согласован с телом, поэтому движения получаются рваные, неровные, словно неумелый кукловод дергает за ниточки марионетки, периодически ошибаясь.
И это очень невовремя, потому что обострившееся чутье подсказывает Питеру, что за спиной Эллисон, в нескольких метрах, притаился еще один хищник.
Хейл, пытаясь справиться с непослушным телом, тихо чертыхается про себя — прошла ведь в полуметре и не заметила, отвлеклась на него и горящие алым пламенем глаза.
Крис тоже подойти не успеет — судя по шуму, отвлекся на обезумевшего, оставшегося без альфы оборотня.
Эллисон смотрит внимательно, настороженно и непонимающе, но ружье не поднимает, хотя должна понимать, что если она не сделает это сейчас — потом просто не успеет вскинуть длинный ствол и выстрелить, альфа успеет подобраться ближе.
И девушка прекрасно это понимает, но ружье все равно держит с наклоном вправо и в землю, не двигаясь, замирая.
Волнуется, даже боится, но доверяет.
Шорох за спиной Эллисон слышит слишком поздно даже для того, чтобы просто обернуться, но то ли срабатывает инстинкт, выработанный годами тренировок, то ли она все-таки усматривает что-то во вспыхнувших неоново-алым глазах нового альфы — охотница падает на землю, перекатываясь, и вскакивает на ноги уже в паре метров, успевая увидеть, как оборотень, отвлекшийся на маневр охотницы, валится на землю от первого удара альфы.
Что происходит дальше разобрать трудно, но Эллисон, отойдя еще дальше, вскидывает ружье, пытаясь прицелиться.
«Стреляй»
Даже не звук голоса, а проступившее сквозь рык слово. Эллисон прекрасно узнает интонации Питера.
— Я тебя задену, — не нужно говорить громко, чтобы альфа-оборотень услышал.
«Стреляй!»
Эллисон помнит, как отец рассказывал ей, что только что ставшего альфой волка убить неприлично легко. Сила дезориентирует, выворачивает кости новой трансформацией, заставляет хищника отвлекаться на новые ощущения — стреляй, если есть возможность, в таком состоянии хищник не увернется от пули.
От когтей, судя по всему, тоже.
«Давай!»
Вот это уже полноценный рык, вообще мало похожий на человеческую речь. Эллисон сосредотачивается, отсекает лишние мысли, прицеливаясь. Первая пуля проходит через правую лопатку альфы — охотница старается стрелять подальше от сердца, — пробивает насквозь ребра, и застревает где-то в грудине второго оборотня, заставляя его отшатнуться, выдираясь из хватки Питера.
Альфа пытается завыть, но с пробитым легким выходит паршивый горловой хрип.
Эллисон стреляет второй раз — уже в голову оскалившегося синеглазого омеги.
— Молодец, — ровный, спокойный голос отца выводит Эллисон из ступора. Она почти невольно делает шаг вперед, к Питеру, но Крис останавливает её, удержав за плечо, и кивает на метнувшегося к родственнику Дерека. — Они сами справятся, мы тут не помощники. Трое здесь, двое у меня, ребята доложили, что избавились еще от троих. Всё.
— Он стал альфой, — Эллисон не сводит взгляда с Питера, с ужасом наблюдая за тем, как от раны на спине расползаются чернеющие линии сосудов, по которым перегоняется отравленная кровь. Чертовски быстро и чертовски страшно. — Он справится?
— Должен, — Крис немного прищуривается, взглянув на дочь. — Нужно еще собрать тела, — Крис кивает куда-то в сторону. Ты можешь ехать домой, Элли…
— Нет, — девушка упрямо качает головой, по-прежнему глядя на Хейлов. — Я с вами, пап.
Дерек, основательно потрепанный, не без труда поднимает Питера на ноги и бросает короткое:
— Мы к Алану.
***
Эллисон мелко потряхивает от беспокойства весь следующий день, хотя всезнающий Стайлз, убеждает её, что со всеми волками всё в порядке. Эллисон почти не слушает достаточно увлекательный рассказ друга о взбешенном новым статусом дяди Дереке, но тут Стайлз говорит, что Питер уехал к себе, в городскую квартиру, и в особняке сейчас затишье.
Эллисон знает, где живет Питер — когда-то он учил Лидию управляться с её даром, и подруга оставила ей его адрес — «на всякий случай». А Эллисон Арджент, равно как и Питер Хейл, информацией не пренебрегает.
Может, и не лучшая идея приходить к плохо себя контролирующему оборотню домой, одной и безоружной, но Эллисон действительно чувствует себя немного виноватой и действительно беспокоится за мужчину. Охотница берет с собой пузырек с рябиновым пеплом, просто на всякий случай, очень надеясь, что он ей не пригодится.