Эллисон тем временем поворачивается к Стае, укладывая ладонь на кобуру на бедре.
— Раствор аконита на стрелах и пулях слабый, неприятно, но не смертельно. По поводу «пятнашек» — хлопок по плечу и победа ваша. Правда, если я всё равно выстрелю — не обижайтесь. Но я постараюсь сдержаться
— Чисто для мотивации, — хмыкает Дерек. — У вас десять минут форы, за пределы территории не выходить, время пошло.
Альфа издает короткий рык, и волчата, азартно перерыкиваясь, срываются с места через мгновение растворяясь в вечерних неверных сумерках.
Через два часа совсем стемнеет и у оборотней перед охотницей появится еще одно несомненное преимущество, но Эллисон для того и выбрала это — самое трудное для охоты, — время, переход между дрожащими сумерками и ночной мглой.
— Тебе особое приглашение нужно? — Дерек со вздохом разворачивается к дяде. Питер в ответ дразняще скалится, фыркая в ответ на алый отблеск в глазах альфы.
Эллисон ждет ровно десять минут и неспешно, бесшумно, скрывается в лесу под немигающим взглядом Дерека.
Питер даже подумывает дать ей себя поймать. Эллисон сдержана и спокойна первые минут пятнадцать, а затем Питер чует запах азарта юной охотницы и торжество, когда она выпускает стрелу в ногу зазевавшегося Айзека. Лейхи, когда охотница говорит ему, что он сегодня первый, тяжело вздыхает, выругивается и, прихрамывая, уходит в сторону особняка, явно прикидывая, какой разнос ему устроит Дерек за такой позор.
Кира и Скотт всё-таки так и не отходят далеко друг от друга — Питер, крадущийся метрах в пятнадцати от охотницы, их чует, а Эллисон, по всей видимости, слышит.
Девушка безошибочно направляется в сторону затаившихся оборотней и они, почуяв её приближение, срываются с места, стараясь сделать это как можно более бесшумно.
Питер аккуратно двигается за охотницей, точно попадая в ритм её шагов и дыхания, не приближаясь, но и не выпуская её из виду.
Любуясь.
Движения плавные, хищные — Эллисон сама похожа на волчицу, когда крадется, слегка пригибаясь к земле, осторожно нащупывая участок под ногами, где не хрустнет ветка и не зашуршит лист. В отличие от отца Эллисон предпочитает лук, а не арбалет — на взгляд Питера слишком громоздкая конструкция, но охотница с ним управляется мастерски — нельзя не залюбоваться тем, как, определив местоположение своей добычи, она замирает, плавно и бесшумно поднимая матово-черный лук, как неспеша, зная, что попадет по движущейся мишени, накладывает стрелу. Питер одобрительно усмехается, когда Эллисон, секунду назад целившаяся в пустоту, резко меняет курс, посылая стрелу ровно в плечо истинного альфы, а затем, почти незаметным глазу движением левой рукой вскидывает кольт с глушителем, стреляя в бедро замеревшей, даже не дышащей лисице.
— Второй, третья, — Эллисон лучезарно, победно улыбается, чуть-чуть укоризненно качая головой. — Ну Дерек же сказал, каждый за себя, — девушка укоризненно смотрит на Скотта и Киру, стоящих перед ней. — Серьезно, ребят.
Маккол со вздохом отмахивается, передергивая плечами.
— Кто первый? — уточняет лисичка, морщась и зажимая рану на бедре.
— Айзек, — судя по голосу, охотница хмурится. — Мне кажется, он какой-то несобранный в последнее время.
— Дерек его загоняет, — констатирует Маккол.
— Дерек вас загоняет, — охотница выразительно оглядывает волчат.
Питеру интересно — намекнет ли Маккол на его присутствие, невозможно, чтобы Истинный альфа не почуял еще одного оборотня в жалких пятнадцати метрах. Но Скотт неплохо всё-таки знает свою бывшую девушку — за подсказку огребёт в первую очередь он сам.
На Эрику и Бойда Эллисон тратит побольше времени, но в конце концов и их двоих отправляет к особняку.
Питер чувствует, как меняется запах охотницы — к азарту и аконитовому яду примешивается что-то еще, совсем новая нота нетерпения, сладко-терпкая, которую хочется смаковать, подойдя ближе, ткнувшись носом в нежную шею.
И слабый, едва заметный оттенок возбуждения, такой желанный, что по телу, вдоль позвоночника, проходится предвкушающая дрожь, похожая на дрожь трансформации.
Эллисон оглядывается, прислушиваясь к лесу, и Хейл решает, что пора уже начать свою маленькую игру.
Волк ведет охотницу к озеру — это не так уж и трудно, хотя и опасно — пару раз Эллисон стреляет, и стрела пропарывает землю едва ли в паре метров от успевшего-таки убраться с места прицела оборотня. Но в целом, охотница, конечно, понимает, что её куда-то ведут — то ветка хрустнет, то листья зашуршат, то разбуженная птица взлетит с земли.
Азарт погони разогревает кровь, подстегивает выброс адреналина, делая запах девушки более пряным, с нотами самой настоящей опасности — Питер прекрасно понимает, что в отместку за такую прогулку Эллисон вполне может всадить ему в грудь стрелу, смазанную настоящим, крепким раствором аконита. Чтобы неповадно было водить охотницу за нос.
Это, на самом деле, восхищает.
Эллисон выходит к озеру минут через десять, замирает на берегу, прислушиваясь и собирается оглянуться, но не успевает — широкая мужская ладонь обнимает её поперек груди, а шею обдает жаром чужого дыхания.
— Я всегда считал, что ночью это озеро красивее всего, — Питер едва ощутимо касается губами местечка за ухом. — Подними голову, Эллисон.
Охотница сдерживает желание выругаться и слушается Питера, вместо того, чтобы оттолкнуть и врезать по наглой волчьей морде.
— Это место достаточно удалено от города, чтобы ночью было видно звезды, — Питер прижимает охотницу к своей груди, вторую руку укладывая на её бедро. — А вот там видно даже Млечный путь. Вы, охотники, часто бываете в местах, где звезды ближе к людям, но почти никогда не поднимаете головы. Следопыты.
— Как будто оборотни только и делают, что рассматривают небо, — тем не менее Эллисон головы не опускает, любуясь зрелищем. Действительно, подобное можно часто было увидеть в местах, куда они ездили с отцом, но некогда было обращать на это внимание.
— Будь исключением, маленькая охотница, — Питер прикасается губами к шее, втягивая в легкие лавандовый аромат нежной кожи.
— Ты выиграл, — неохотно вздыхает девушка.
— Но ты была хороша, — ладонь мужчины мягко сжимает упругую девичью грудь. — Ты действительно молодец, Эллисон. С волчатами управилась за час.
— Ты ведь не хочешь, чтобы вся стая чувствовала мое возбуждение? — хрипло отзывается охотница, когда Питер проводит ладонью от её бедра к паху, явно собираясь скользнуть ладонью между обтянутых джинсой бедер.
— На самом деле — хочу, — Хейл послушно убирает руку и коротко целует девушку в макушку. — Я хочу гораздо большего, Эллисон.
— О да, я помню, — девушка поджимает губы, стараясь придать своему голосу насмешливость.
— Моё предложение всегда будет в силе, мисс Арджент, — Питер совсем убирает руки и отстраняется, лукаво улыбаясь обернувшейся охотнице. — До скорой встречи, Эллисон.
***
Эллисон зря не обращает внимание на последнюю фразу Питера, впрочем, охотница не могла даже предположить, что оборотню хватит наглости забраться на её подоконник этим же вечером, едва она соберется гасить свет.
Направленный на себя пистолет Хейл рассматривает с веселой усмешкой, приподнимая подбородок и разводя чуть ссутуленные плечи, с издевкой подставляясь под пулю.
— Не хочу будить соседей, — язвит Эллисон, сердито сверкая глазами. — И не мог бы ты слезть с моего подоконника?
— Мог бы, — Питер словно дожидался приглашения — соскальзывает внутрь комнаты, плотно прикрывая шторы за спиной, и внимательнее оглядывает девушку.
От Эллисон сейчас пахнет фруктовым гелем для душа, кремом для рук, шампунем с перечной мятой. Её кожа еще влажная после душа, горячая, искусительная.