В руководстве Коммунистической партии было мало реформаторов, гораздо меньше, чем функционеров, которые рассматривали создание Саюдиса как угрозу своему собственному положению, поэтому все звенья партийного аппарата пытались пресечь деятельность Саюдиса. Правительство планировало применить силу 26 июля 1988 года против митинга жителей Вильнюса у здания Верховного Совета и отозвало свое решение только в последнюю минуту. Сохраняющаяся напряженность между Саюдисом и ЛКП была ослаблена визитом секретаря ЦК КПСС Александра Яковлева в Литву 11-12 августа 1988 года. Во время встречи с руководством ЛКП он сказал: «[...] недоверие к интеллигенции, презумпция их вины — это как раз то наследие, от которого мы отказались». Активистам Саюдиса понравилась его речь, потому что она заставила замолчать лидеров партии, которые лишь жаловались на то, что им не удалось защитить официальную историю от критики Саюдиса. После визита Яковлева лидеры Саюдиса защищались от всех жалоб местных «застойников», цитируя его выступления. В пирамиде власти произошли изменения, которые пошли на пользу реформаторам. ЦК дал указание руководителям партийных комитетов городов и районов не запрещать членам партии участвовать в группах поддержки Саюдиса; также было разрешено проведение митинга в память о пакте Молотова-Риббентропа в парке Вингис в Вильнюсе, и было обещано, что Саюдису разрешат иметь собственное периодическое издание и регулярную телепрограмму.
23 августа 1988 года LPS организовали митинг, в котором приняли участие более 150 000 человек. Многие держали литовские национальные флаги с прикрепленными к ним черными лентами, люди пели песню «Lietuva brangi» («Дорогая Литва») Майрониса и Юозаса Науялиса. Известные национальные деятели и деятели саюдиса, такие как Антанас Бурачасс, Виргилиюс Чепайтис, Сигитас Геда, Арвидас Юозайтис, Витаутас Ландсбергис, Юстинас Марцинкявичюс, Витаутас Петкявичюс и Арунас Жебрюнас выступили на митинге, была воспроизведена запись слов репрессированного в советский период последнего межвоенного министра иностранных дел Литвы Юозаса Урбшиса.. В дополнение к этим докладчикам такие историки, как Гедиминас Рудис и Людас Труска выступали открыто и бескомпромиссно, раскрывая спекуляции советской истории относительно событий 1939-1940 годов в странах Балтии. Аналогичные мероприятия проходили в Каунасе в Историческом музее, и их посетили до 50 000 человек, а в Шяуляе — около 5000 человек. Этот скорбный факт также отмечался в других местах Литвы.
Поздно вечером 23 августа руководству Саюдиса пришлось сыграть необычную посредническую роль: ему пришлось выступать посредником между активистами Литовской лиги свободы, устроившими голодовку на Соборной площади, и репрессивными структурами правительства, которые стремились «навести порядок» в столице. В отличие от LPS, LLL не вступала ни в какие переговоры с Коммунистической партией. Преследуемые и заключенные в тюрьму, ее члены не только не доверяли московским реформаторам, но и неодобрительно смотрели на отношения членов «Саюдиса» с коммунистами республики.
13 июля 1988 года, после 10 лет незаконной деятельности, LLL объявила, что выходит из подполья, и объявила о своей программе через Литовский информационный центр. Фактически, это был зрелый документ, в котором выдвигались правильные, но на тот момент даже слишком смелые политические требования. LLL практически вступила в открытую бескомпромиссную конфронтацию с правящим режимом. Лига безоговорочно потребовала публикации секретных архивных документов, раскрытия всей исторической правды о событиях 1918-1919 и 1939-1940 годов в Литве, осуждения преступной сталинской внутренней и внешней политики, объявления массовых репрессий против граждан Литвы в 1940-1953 годах преступлением против человечности и т.д. Более того, лига выразила желание «сотрудничать с Саюдисом,.
Строгий тон политики лиги пугал активистов Саюдиса, придерживающихся преимущественно умеренных взглядов; поэтому до осени 1988 года они не только не поддерживали кампании лиги, но и не одобряли их. Стратегия LLL часто была прямолинейной, но принципы политики, несомненно, были моральными. Безоговорочно требуя независимости, они провоцировали правительство. Идеологи LCP пытались дискредитировать LLL, распространяя различные слухи в подконтрольной им прессе.
22 мая 1988 года LLL организовала «собрание литовской общественности» в Вильнюсе в ознаменование 40-й годовщины крупных депортаций, которые решительно осудили сталинских преступников. Память невинных жертв была почтена минутой молчания. Собравшиеся исполнили государственный гимн Литвы и скандировали лозунги свободы. На митинг на Соборной площади пришли несколько тысяч жителей Вильнюса. Милиция, применив грубую силу, прекратила собрание. В некоторых церквях Вильнюса, Каунаса и В Тельшяйской епархии были отслужены мессы по политическим заключенным и депортированным, которые приняли мученическую смерть и не вернулись на родину.
ОМОН Министерства внутренних дел Литовской ССР, готовящийся подавить мирный митинг Литовской лиги свободы (литовская аббревиатура LLL). Вильнюс, 28 сентября 1988г.
Листовки с советской пропагандой были сброшены с вертолетов во время митинга Литовского движения за реформы. 9 июля 1988 года.
Митинг литовского движения за реформы. Антанас Терлецкас впереди. Вильнюс, 28 сентября 1989 года.
Советские репрессивные структуры проявили особую дерзость в подавлении встречи, организованной 28 сентября 1988 года и посвященной осуждению второго секретного протокола к Договору Молотова-Риббентропа. Переход Литвы в сферу влияния Советского Союза был назван пятым разделом Польши и Литвы. Митинг был разогнан силой; это был последний раз, когда сила применялась против толпы. Советские литовские чиновники больше не осмеливались применять силу против участников митингов. И на этот раз члены инициативной группы LPS открыто поддержали LLL, осудив нарушителей. Хотя разрыв между Саюдисом и лигой не исчез, с тех пор оба действовали в духе солидарности против советского правительства. Летом 1989 года, когда Саюдис все чаще переходил к ненасильственным действиям по восстановлению независимого государства, стратегическая цель оставалась прежней, но стратегия освобождения все еще была другой.
Легитимизация литовского языка и Национальные символы
В советское время преследуемый литовский трехцветный флаг, «Таутишка гисме» [государственный гимн Литвы] Винкаса Кудирки и дискриминируемый литовский язык отождествлялись с идеалами национального возрождения.
Митинг у здания Верховного Совета по поводу принятия закона о литовском языке. 17 ноября 1988 года.
Бывший политзаключенный, член Совета LLL Леонас Лауринскас впервые публично поднял литовский триколор 14 июня 1988 года на церемонии памяти первых депортаций в Сибирь, проходившей на Соборной площади в Вильнюсе. На массовом митинге 24 июня участники спонтанно публично подняли литовский триколор и исполнили государственный гимн. С тех пор эти два символа стали неотделимыми спутниками массовых митингов и других мероприятий. Советское правительство постепенно начало терпимо относиться к этим символам и даже решило узаконить их, но, конечно, только как национальные, а не государственные символы. На встрече 9 июля Бразаускас объявил, что «вопрос о государственном флаге был рассмотрен на правительственном уровне и в ближайшем будущем должна быть предоставлена правовая основа для этого положительного решения». Вечером 17 августа по телевидению было объявлено, что правительство ЛССР официально признало триколор и государственный гимн.