114. 30 марта 2015 года, я указал, что намеревался предоставить Ковтуну статус ключевого участника, при условии выполнения им ряда условий. Ковтун должен был дать обязательство о конфиденциальности таким же образом, как и все другие ключевые участники. Он должен был предоставить подробное заявление свидетеля, в том числе ответ на девять вопросов, заданных ему в России генерал-майором юстиции Красновым, и на десятый вопрос, который был добавлен в письме от 5 марта 2015 г. от секретариата расследования Ковтуну. Кроме того, он должен был раскрыть документы и другие письменные материалы, о которых он говорил в интервью средствам массовой информации, имеющие отношение к вопросам, рассматриваемым расследованием. Я установил дату для дачи показаний Ковтуном, а именно 27 июля 2015; Ковтун должен был выделить для этого два или три дня.
115. В дни, предшествовавшие 27 июля 2015 года, Ковтун и российские власти начали поднимать ряд правовых вопросов, о том, может ли Ковтун, в соответствии с российским и международным законодательством, на законных основаниях давать показания расследованию. В указанный день Ковтун не был доступен для дачи показаний. Я рассмотрел суть сказанного Ковтуном и российскими властями, и решил дать Ковтуну последнюю возможность воплотить в жизнь его утверждение, что он хочет помочь мне в расследовании, отложив слушание до 28 июля 2015 года.
116. 28 июля 2015 года, агент расследования в Москве сообщил, что он говорил с Ковтуном утром, и что Ковтун сказал, что не будет давать показания по видеосвязи. Соответственно, последние свидетельские показания были взяты в этот день.
117. 30 и 31 июля 2015 года, завершающие заявления были сделаны адвокатом службы столичной полиции и адвокатом Марины Литвиненко и Анатолия Литвиненко. Заключительные заявления были сделаны адвокатом расследования и мной, после чего основные слушания закончились.
Закрытые слушания
118. 27 января 2015 года, когда начались основные слушания, было предусмотрено, что они завершатся к Пасхе. В этот день я указал, что в какой-то момент в будущем будут закрытые слушания, на которых я хотел бы рассмотреть материалы, являющиеся субъектом ограничительных уведомлений. Адвокаты расследования указали в их вступительном заявлении, что эти слушания пройдут после завершения основных слушаний.
119. 31 июля 2015 года в их заключительном заявлении адвокаты расследования заявили, что закрытые слушания произошли. Завершение открытых слушаний в день, соответственно, свидетельствовало о выполнении все слушаний по расследованию.
Разные процедурные вопросы
120. 30 марта 2015 года, я заслушал представления по ряду правовых вопросов, относящихся к подходу, который я должен предпринять для достижения своих выводов.
121. Я рассмотрел вопрос о том, какие критерии доказанности мне стоит применить. Был достигнут консенсус, что я должен заимствовать подход сэра Уильяма Гейджа в публичном расследовании дела Баха Муса, который был сформулирован в постановлении от 7 мая 2010 года. Он сам был заимствован; "Гибкий и вариабельный стандарт доказанности примененный [судьей дамой Джанет Смит] в расследовании дела Шипмана". В параграфе 28 своего постановления, сэр Уильям заключает:
“По причинам, которые я постарался объяснить, я пришел к выводу, что правильно для меня подойти к моей задаче, изначально приняв гражданский стандарт доказывания в отношении обнаружения фактов, но с указанием в соответствующих случаях, где я уверен в обнаруженном. Как я уже сказал, я должен записать уровень удовлетворения, которое устанавливается в отношении любого обнаружения факта. Таким образом, я должен заявить, где это необходимо, что я нахожу факт доказанным на балансе вероятностей или по более высоким стандартам, где это необходимо. Я не думаю, что будет необходимо четко ссылаться на такие выражения, как "неотъемлемые невероятности" или "голый баланс вероятностей”
122. Я согласился и принял этот подход.
123. В тот же день, я выслушал представления по вопросу о том, следует или не следует делать неблагоприятные выводы из молчания любого человека в отношении событий, которые рассматривает расследование, или их отказа от участия, и, в частности, молчания или отказа Лугового, Ковтуна или органов российского государства. Был достигнут консенсус, что не было никакой необходимости или основы для принятия подхода уголовных судов к такому молчанию. Я стал придерживаться такого взгляда, что очевидным последствием отказа от участия или дачи показаний будет то, что я стану делать выводы о фактах, не опираясь на сотрудничество, или наоборот.
124. Кроме того, адвокат расследования сделал мне представления о подходе, который должен быть применен в целом к доверию, особенно если при анализе доказательств (включая любые соответствующие закрытые доказательств), становится очевидным, что некоторые свидетели не дают точного описания событий в устных показаниях. Адвокат расследования предложил мне, что я должен руководствоваться принципами, которые лежат в основе указания, которое обычно дают присяжным по уголовным делам, которые должны рассмотреть, как поступить с показаниями свидетеля, который по их мнению лжет. Такое указание широко известно как указание Лукаса, после дела Р против Лукаса [1981 года] QB 720 Я не счел необходимым руководствоваться этим предложением.
125. В тот же день я также рассмотрел взаимодействие между разделами 2 (1) и (2) Закона о расследованиях 2005. Они гласят, что комиссия расследования не должна стремиться и не имеет власти определить гражданскую или уголовную ответственность любого человека; но комиссии расследования нельзя препятствовать в исполнении ее функций любой ответственностью, вероятно вытекающей из фактов, которые она определяет или рекомендаций, которые она делает. Я счел, что трудно абстрактно иметь дело с взаимодействием между этими двумя секциями и не сделал никакого формального постановления по данному вопросу.
126. Наконец, я прояснил свой подход к границе между открытыми и закрытыми доказательствами и выводами. Я сказал, что буду выполнять глобальный анализ доказательств, представленных как в открытом так и в закрытом слушаниях. Отсюда следует, что любые факты, установленные и записанные в открытом разделе доклада будут дополнены показаниями, которые я выслушал в открытых слушаниях и соответствующих закрытых слушаниях. Я заявил, что должен буду обеспечить один доклад министру внутренних дел, но вследствие ограничительных уведомлений эти части не будут опубликованы, иначе это повредило бы национальной безопасности и международным отношеням.
127. 24 июля 2015 года я рассмотрел материалы по вопросу, возникшему в соответствии с Криминальным Законом (в области Международного сотрудничества) 2003 года. Доказательства были получены из России в соответствии с просьбой, высказанной в рамках этого закона, для целей уголовного расследования и любых уголовных производств. Это свидетельство включало записи интервью, проведенных в России с Луговым и Ковтуном.
128. Кроме того, российские власти дали разрешение на использование этого доказательства в производстве дознания. После того как СК РФ был предоставлен статус заинтересованного лица в дознании, он был официально представлен на слушаниях в производстве дознания; на открытых слушаниях его английские адвокаты постоянно присутствовали. Российские власти были осведомлены о том, что дознание уступило место начатому Расследованию смерти Литвиненко, и о включении в Круг Задач расследования, что оно должно принять во внимание те расследования, которые уже произошли в рамках дознания. Кроме того, в сентябре 2014 года я указал, что доказательства дознания следует добавить к Расследованию в соответствии с Кругом Задач.