А самое удивительное — это следы человека. Вот человек умер, а всё сделанное им продолжает жить, и не исчезает тропа к его дому, и вырастают из его учеников настоящие, хорошие люди…
— Долго будете гулять? — спросил старик.
Ему, вероятно, не терпелось приняться за ловлю, и он никак не мог дождаться, когда Алёша уйдёт.
Алёша повернулся и зашагал прочь.
Уже вставало лёгкое, чистое солнце. Ветер сбавил силу и налетал на сосны порывами всё реже и реже. Скоро он стихнет совсем.
Но Алёше не очень хотелось заканчивать свой этюд.
Совсем другие мысли и чувства вызывали в нём теперь и эта спящая вода, и сосны, и далёкий берег с одиноким домом…
На середину озера выплыла лодка. Старик, сутулясь, грёб резкими рывками, вёсла торопливо били по воде, словно старались перепахать узкую серебристую тропу. А она опять незаметно смыкалась за лодкой, поднимаясь из-под воды.
ФЛАГ
Никита просыпается оттого, что кто-то осторожно тянет его за руку. Возле постели стоит Гайда Звирбуле, отрядная вожатая. Видно, что она сама едва успела встать и умыться, — лицо у неё горит прохладным румянцем, ресницы слиплись, на жёлтых волосах — тёмные мокрые прядки.
— Вставай! — шёпотом говорит Гайда. — Слышишь? Забыл, что сегодня твоё дежурство?
Никита вскакивает с постели. Нет, он, конечно, не забыл. Просто утренний сон самый крепкий, и трудно его стряхнуть с себя в один миг. Но сейчас Никита уже проснулся окончательно.
— Гайда! — тоже шёпотом говорит он, чтобы не разбудить ребят. — Вы принесите, пожалуйста, горн из пионеркомнаты. А я сбегаю на речку, окунусь и как раз успею к подъёму. Я быстренько!
Никита хватает полотенце и выбегает за двери.
Сырые ступеньки крыльца стучат под его ногами. Они шершавые и холодные. Холоден и крупный песок на дорожке. Никита зябко поёживается и ступает на одних носках. Это очень приятно — идти босиком и поёживаться от утреннего холодка.
Ночью над лагерем пробушевал грозовой дождь. Теперь тучи уплыли, в белёсом небе встаёт солнце, но следы дождя ещё видны повсюду. Черепичные крыши лагерных домиков блестят. Над ними дрожит, курится парок. Стволы у деревьев намокли и потемнели с одной стороны. Наверно, дождь был косой.
Кусты акаций, растущих вдоль дорожки, тоже намокли. На каждом листе, сложенном лодочкой, лежит большая изморозно-белая капля. Порою она скатывается вниз. Тогда, на лету, капля вспыхивает радужным огоньком и гаснет, едва коснувшись земли.
Но самое главное — воздух. Он до блеска промыт дождём. Он свеж и пахуч. Кажется, что упругими, холодными глотками он вливается в горло.
«Наверно, такой воздух можно пить», — думает Никита. Он втягивает в себя глоток и чувствует, как ширится грудь и начинают подрагивать мускулы на руках.
Никита подпрыгивает и бежит по дорожке. Ветер надувает его белую майку. Она смешно похлопывает за спиной.
Впереди разворачивается просторное поле лагерной линейки, показываются трибуны, пологий речной берег. До него уже близко.
И вдруг Никита останавливается.
Он смотрит на поле.
На середине его вкопана в землю высокая мачта. Каждое утро во время линейки на мачте поднимают флаг пионерского лагеря.
Но сейчас флага нет. Нет даже верёвки, на которой он крепится.
Никита смотрит на мачту и подходит поближе. Флаг лежит на земле, намокший и грязный. Подле валяется верёвка. Конец у неё размочален.
Никита смотрит и понимает теперь, что случилось.
Грозовой ливень намочил полотнище, оно стало тяжёлым; потом налетел ветер, он накинулся на приспущенный флаг и стал рвать его, и верёвка не выдержала. Теперь флаг лежит на земле…
Но ведь пройдёт немного времени, лагерь проснётся и оживёт. Пионерские отряды выстроятся на линейку. Никита сегодня — дежурный горнист. Он должен будет встать у мачты и сыграть сигнал: «Флаг поднять», и по этому сигналу широкое полотнище должно всплыть в небо над лагерем. Но оно не всплывёт, потому что мокрый флаг лежит теперь на земле…
Никита оборачивается и смотрит на лагерь. Там ещё тишина. Пустынны дорожки, и окна в домиках задёрнуты занавесками. Может, времени ещё хватит?
Никита поспешно скатывает флаг.
Он берёт его на руки и, приседая, бежит к речке. На мостках опускает флаг в воду, расправляет его и полощет, и вода быстро смывает песок и землю. Отжав полотнище, Никита возвращается к мачте.
Теперь надо закрепить верёвку.