– Не знаю… не помним… Мы многих грабим…
– И беззащитных женщин тоже? Признавайтесь, трусливые шакалы! – громко потребовал Кроненберг. – Зачем вы убили девушку? Откуда у вас столько денег? Вам кто-то заплатил за убийство?
– Пощади нас, благородный рыцарь! – слёзно завопил низкорослый. – Мы бедные нищие бродяги. Жестокая судьба заставляет нас таким способом добывать себе хлеб…
– Судьба? А может быть, это ваши мерзкие души не приемлют другой работы, как только грабить да убивать? Ведь это намного легче, чем пахать, растить виноград, заниматься ремеслом!
– Пощади нас, господин! Пощади! – рыдали бродяги.
– Мерзкие твари, – презрительно процедил Клос. – Виселица давно тоскует по вашим шеям! За что вы убили беременную женщину?
– Мы не хотели её убивать, – стал оправдываться худощавый. – Она громко кричала, и мы столкнули её в реку.
– Зачем же вы избили её?
– Не знаю… Не помню. Наверно, мы были пьяны…
– Я вам не верю. Вы сбросили её вечером у окраины деревни, а фройлен Штаузенг никогда туда не ходила, особенно в поздние часы. Скажите лучше правду, иначе придётся познакомить вас с моим мастером пыточных дел.
– Пытки!! – ужаснулись бродяги. – За что, господин! Мы правду говорим!
– Я не могу терять время на ваши бредни. Уведи их, – попросил Клос солдата.
– В пыточную? – уточнил тот.
– Конечно.
– Нет! Стойте! – закричал низкорослый и принялся энергично вырываться из крепких рук солдата. – Не надо пытать! Не надо! Я скажу… Я всё скажу!
– Я тоже всё скажу, – присоединился к своему подельщику не менее трусливый худощавый.
Клос Кроненберг знаком попросил солдата отпустить пленников.
– Говорите, – приказал он. – Но если вы вновь начнёте лгать…
– Нет-нет, мы скажем чистую правду, – тут же заверил низкорослый. – Нам приказали украсть эту фройлен и убить. Нам заплатили за это.
– Кто приказал? – Клос был напряжён.
– Не знаем.
– Опять!
– Мы правда не знаем! – подхватил худощавый. – В кабаке к нам подсела молодая девушка и сказала, что если мы исполним эту работу, то нам щедро заплатят. Деньги потом тоже она приносила.
– То наверняка была служанка. И она ни разу не обмолвилась и не выдала имени своего хозяина?
– Нет. Она и своего имени не сказала.
– У неё не хозяин, а хозяйка, – уточнил низкорослый. – Мы тогда той девчонке в шутку предложили присоединиться к нам и шантажом потребовать ещё деньжат у этого кровожадного заказчика, но она гордо заявила, что её хозяйка весьма влиятельная в Регенплатце особа, и нам до неё ни в шутку, ни всерьёз не добраться.
Клос Кроненберг задумался, услышанное породило в его голове страшные догадки. Он хотел сомневаться в них, но не получалось.
– Ну, вот видите, как хорошо говорить правду, – сказал он бродягам. – Вы избавили себя от пыток.
– А от виселицы? – с надеждой в глазах спросил низкорослый.
Клос усмехнулся – какие нахалы!
– Вам предстоит наказание пострашнее, – ответил он. – С вами хочет говорить отец той несчастной девушки, которую вы зверски загубили. Не думаю, что он будет добр с вами.
Как только увели пленников, Клос Кроненберг немедленно послал слугу за Ахимом Штаузенгом, и вскоре тот прибыл в замок поместья Кроненберг. Клос встретил его и проводил в свою комнату.
– У меня для вас новости, гер Штаузенг, – без лишних слов сообщил Клос. – Сегодня были пойманы убийцы вашей дочери Эльзы.
– Слава Богу! – выдохнул Ахим. – Разбойники не скрылись от наказания. Они у вас?
– Да, в подземелье.
– И они во всём признались?
– Угроза пытками быстро развязала им языки. А вот по поводу их признания, мне хотелось бы с вами сёрьёзно поговорить.
– Я весь во внимании.
– Бродяги признались, что убийство Эльзы им было заказано.
– Как заказано? – опешил Ахим. – Кем?
– Одной дамой, занимающей в Регенплатце весьма высокое положение.
– Дамой?.. Заказано дамой?.. – Ахим Штаузенг никак не мог в это поверить. – Да кому моя дочь могла столь сильно мешать, что её захотели убить?
– Имени той дамы бродяги не знают. Но вы подумайте сами…
Ахим нахмурил лоб в размышлениях, и довольно быстро его осенила догадка.
– Неужели?.. – Но нет, в его голове никак не приживалась эта мысль. – Неужели ландграфиня Патриция фон Регентропф?
– Я пришёл к такому же выводу.
– Но она такая милая добрая женщина… Нет, она бы на такое не пошла.
– Прежде всего, она оскорблённая изменой мужа жена, – возразил Клос. – Ей Генрих предпочёл другую, и эта другая стала занимать слишком большое место в его жизни.
Ахим Штаузенг опустился на стул и удручённо склонил голову в ладони, запустив пальцы в седеющие тёмные волосы. Да, конечно, это она, Патриция. Больше некому. Эльза была тихой доброй девушкой, никогда никому не причиняла и даже не желала зла, но, полюбив женатого мужчину, она стала коварной соперницей в глазах обиженной жены.