Патриция и графиня Бренденбруг оцепенели от столь неожиданного признания. И даже сказать что-либо были не в состоянии. Патриция с ужасом осознала, кого она прогневила и какую беду накликала на себя и своего сына. Но теперь уже ничего не вернуть. Дело сделано, слова сказаны. Силы оставили Патрицию, и она беспомощно опустилась прямо на пол, уткнув в ладони своё мокрое от слёз лицо. Магда кинулась успокаивать дочь; её сердце переполняла жалость и сочувствие к Патриции, и в то же время в нём быстро разрасталась ненависть к Хельге.
– Ты будешь на костре гореть за свои злодеяния, проклятая колдунья! – с яростью вскричала Магда, обняв дочь и успокаивающе поглаживая её по голове. – Помни, кто супруг Патриции и отец Густава! Кто истинный повелитель судеб в Регенплатце!
– Главное я помню, кто отец Берхарда, и чья любимая женщина жестоко загублена вами, – уверенно парировала Хельга. – Не вам грозить мне судом правителя Регенплатца. Вы тоже его опасайтесь. Я ухожу и больше не потревожу вас, если, конечно, ничего не случится с моим внуком.
Высказав всё, чего хотела, Хельга отвернулась и направилась к выходу. Но перед дверью она обернулась и добавила:
– И не надейтесь, что заклятье может рухнуть с моей смертью. Оно вечно.
И Хельга покинула комнату, оставив женщин рыдать над постигшим их несчастьем.
– Всё предусмотрела эта чёртова ведьма, – с гневом проворчала Магда, продолжая успокаивать дочь в своих объятиях. – Но ничего, нас ей не запугать! К каждому яду можно найти противоядие, любые чары можно развеять.
– Да, можно, – всхлипнула Патриция, – если знать, как это сделать. Но мы же не знаем.
– Пока не знаем. Однако мне верится, что мы с тобой обязательно найдём выход.
Патриция вытерла последние слёзы, поднялась и отошла к окну.
– Нужно рассказать Генриху об угрозах этой мерзавки, – произнесла она. – Он защитит меня.
– Но сначала вызовет её на допрос. И что узнает? Как ты убила Эльзу?
– Нет никаких доказательств, а колдунье верить нельзя.
– Она не просто колдунья, а мать Эльзы. И возможно Генриху это было известно, а значит, он ей поверит. Не надо так рисковать, дочка.
– Так что же, позволим сатане торжествовать?
– Нет. Мы обязательно найдём на него управу.
Но Патриция лишь недоверчиво покачала головой. Ей казалось, что начинать эту битву не имело смысла. Проигрыш в ней неизбежен. Однако в отличие от дочери, Магда уже кое-что придумала. Она поднялась с пола и подошла к Патриции.
– Хельга наложила заклятье только на нас с тобой, чтобы именно мы не причиняли и даже не замышляли вреда её мальчишке. Но другие-то люди свободны в действиях и помыслах своих. Если Берхард погибнет от рук какого-то другого человека и не по нашим замыслам, то с Густавом ничего не случится.
Патриция заинтересованно взглянула на мать. А ведь и правда. Колдовство можно перехитрить. В сердце молодой женщины вновь затеплилась надежда.
– Да кто ж решится на такой шаг, как убийство сына правителя Регенплатца? – спросила она.
– Можно распространить слух, что Берхард – внук чёрной ведьмы, что его настоящая мать тоже колдовала, – развивала свои мысли графиня Бренденбруг. – Наверняка найдутся люди, которые не захотят видеть своим правителем отпрыска таких женщин. Они убьют Берхарда.
– Тогда и Генриха могут уличить в связи с тёмными силами.
– Он ни в чём не виновен. Его околдовали, приворожили. Он ничего не знал. И ты ничего не знала.
– А если Генрих передумает и всё-таки назовёт Густава своим наследником? Тогда людям не будет смысла убивать Берхарда.
– Всё равно под его правление будут отданы какие-то земли, а там тоже люди. Да и просто, разве станут терпеть присутствие в замке внука ведьмы? Да и тебя, вынужденную воспитывать этого волчонка, пожалеют.
– Но если это и случится, то не скоро.
– Да, придётся немного подождать. Зато мы избавимся от Берхарда и спасём Густава.
Патриция задумалась над предложением матери. Она отошла от окна и стала медленно бродить по комнате, размышляя над создавшейся ситуацией и её разрешением.
– Нет, ничего не получится, – остановившись, наконец сделала она вывод. – Генрих быстро пресечёт подобные слухи о сыне. Он не позволит им марать честь фамилии Регентропф. А уж тем более покушаться на жизнь Берхарда.
– Однако если поднимется волнение народа, Генрих не сможет ему сопротивляться, – возразила Магда, – и вынужден будет удалить Берхарда из этих земель. А такой вариант для нас тоже неплох.
Патриция ещё немного подумала и, тяжело вздохнув, всё же согласилась.
– Хорошо, – сказала она. – Давайте попробуем. Пусть Ханна распространит такие слухи.