Небольшой закоулок слева почти сразу заканчивался у входа в трёхэтажное деревянное строение. На фоне остальных построек можно было даже сказать, что оно большое. В основном везде были одно и двухэтажные домики.
- Пошли, сдам тебя из рук в руки, так сказать, да побегу. Дел много.
Какие могут быть дела у старика, болтающегося при главаре общины, я не очень понял, ну да ладно, не моё это дело. Может он картины пишет или сляков выращивает. Но отпускать его так просто не хотелось. Вопросы так и роились в голове.
Хоттабыч уже поднялся на крыльцо и ждал меня. Я неторопливо зашёл следом и придержал его.
- Слушай, возвращаясь к Дождевикам. Ты вот говоришь, что они все скрытные, но меня же часть из них вытащила, они не такие как все? Может, они делились какой-то информацией или слухами? Почему Дождевики считают, что мы уже мертвы?
- Только слух, - сразу предупредил старик. - Они утверждают, что наш мир погиб, но эта гибель как-то растянута во времени. То есть он уже мёртв и мы все погибли, но это всё как бы на паузе стоит. Как бы можно какую-то часть людей и вещей время от времени переносить словно файл из одной папки в другую, как будто файл удалён или диск разбит, но специальными программками можно какую-то часть восстановить. Вот Ливень и восстанавливает.
- Мудрёно, - недоверчиво протянул я.
- Только слухи, - повторил Петрович и открыл дверь. - Ты идёшь?
Я прошёл вслед за ним в помещение и хмыкнул. Классический салун дикого запада, как нам его показывали в фильмах. Народу не сказать, что много, но и совсем не мало. Свободных столиков раз, два и обчёлся. Посетители на нас обернулись, оценили, узнали старика и вернулись к своим делам.
Постояв с десяток секунд и дождавшись, когда одежда просохнет, Хоттабыч потянул меня к барной стойке, за которой ловко орудовала протиркой стаканов миловидная женщина лет тридцати, тридцати пяти. В общем, считай что ровесница. Шатенка с длинными, ниже плеч волосами, которые внизу имели лёгкий намёк на кучерявость. Аккуратный носик, пухленькие, но не огромные губы. Глаза..., ну смелая трёшка. А, глаза? Глаза я ещё не видел, далековато. Впрочем, спустя пять секунд я уже стоял, облокотившись о стойку. Глаза голубые.
И тем не менее, не смотря на отдельные симпатичные части тела, общее впечатление девушка на меня произвела скорее отталкивающее. Росту в ней было метр восемьдесят, не меньше. Широкая кость. Она не была толстой или мужиковатой, но её явно было много. Что там старик говорил про комплексы? Похоже, я нашёл свой.
- Привет, первым поздоровался Хоттабыч.
- Добрый день, Кузьма Петрович.
Ха, надо же, Кузьма!
- Вот, постояльца тебе привёл.
- От Беса? - поморщилась барменша. Или хозяйка?
Так, стоп!
- Мария Степановна? - вклинился я в разговор.
- Она самая, - заулыбался Хоттабыч, похлопав меня по плечу за мою догадливость. - Прошу любить и жаловать.
- Прошу ни того, ни другого! - отрезала девушка. - Деньги только вовремя платите и проблем не будет.
- Бес передаст сегодня.
- Максим, - представился я, пытаясь сменить тему. - Можно без отчества.
- Вор-рецидивист? Карманник, - оценивающе прищурилась на меня барменша. - Или что похуже? Ты учти, у меня с этим строго.
- Похуже конечно. Маньяк-философ-рецидивист. Девять лет ходок за нищенскую зарплату в университет к скучающим студентам. Душегуб. На счету два трупа редчайших краснокнижных бабочек. Последний, африканский монарх горячекрылый особо сопротивлялся и молил о пощаде.
- Балабол, - вынесла вердикт Маша, но лёгкий намёк на улыбку я уловил. Повернулась к Петровичу. - Ты где его нашёл?
- Сам пришёл, - пожал тот плечами. - К Бесу. Ладно пойду я, красавица. Дела, понимаешь.
- Ага, иди, - покивала барменша, с задумчивым видом рассматривая меня.
Хоттабыч направился к выходу, насвистывая какую-то весёленькую мелодию. Надо же, как мы ему подняли настроение. Вот сейчас я этим и воспользуюсь.
- Петрович, - окликаю старика. - Так что там у меня с кукушкой?
- Нормально всё, растёт! - не оборачиваясь махнул он рукой и вышел.
Вот спросил так спросил. И сам, как обычно, ничего не понял и людям, кто слышал, лишний повод задуматься дал.
- Пойдём, провожу в комнату, - она сняла со щита на стене связку из трёх ключей и, повернувшись в сторону не замеченной мной сразу неприметной дверцы, крикнула. - Стенли, подмени меня!
Вытирая полотенцем руки из дверцы, чуть склонив голову, чтобы не стукнуться о низкую балку, вышел здоровенный мужик. Шоб я так жил! В смысле был. В детине было явно под два метра. Широкие плечи как есть ещё визуально добавляли ему роста. Каченные руки были до самых кистей забиты цветными "татухами". Лицо красивое, мужское. В том смысле, что не смазливое, а очень даже брутальное, но очень аккуратное.
- Здорово, - красавчик протянул мне свою лапу. - Стенли. Я из Канады.
- Максим, - я осторожно пожал протянутую руку, боясь за свою конечность, но Стенли не усердствовал. Рукопожатие вышло крепкое, но в меру.- Из России. А ты хорошо говоришь по-русски.
Красавчик недоумённо перевёл свой взгляд с меня на Марию и та заразительно и на удивление очень звонко рассмеялась. Как-то не сочетался её довольно низкий голос с таким смехом.
Что я опять не то ляпнул?
- Он новенький, - быстро отсмеявшись, пояснила девушка парню. - Ещё многое не знает. Пошли.