Потянулись часы ожидания. А может и минуты, в темноте одиночества трудно было судить о времени. Изредка доносились крики боли, но среди них так и не было женского. Это радовало. Больше никакие звуки тишину ангара не нарушали и я, кажется, даже задремал.
Наконец одиночество было прервано - вновь зажегся свет, и тот же лысый мужик направился ко мне, катя перед собой небольшой сервировочный столик. Неужели надумали покормить? Как мило с их стороны. Лишь когда незнакомец со столиком преодолел половину расстояния, стала понятна глубина заблуждения. Вся верхняя полочка была завалена металлическими инструментами. Видимо настал мой черёд кричать. Зато хоть узнаю, что им от нужно.
Чёрта с два "узнаю"! Ничего не спрашивая, лысый взял со столика плоскогубцы с потемневшим от времени и крови металлом и пристроил их к моему ногтю. Я до последнего надеялся, что он сейчас отлепит скотч и что-нибудь спросит, но этого не произошло. Первая попытка оказалась неудачной, а может наоборот, так и планировалось, но плоскогубцы глухо клацнув, соскользнули с моего ногтя.
Я замычал от боли. Нет, я бы с радостью заорал, но скотч не позволял этого делать. Палач вновь начал пристраивать свой инструмент к моему пальцу. Жалкие попытки вращать кистью ни к чему не привели, второй рукой лысый надёжно зафиксировал мою руку. Эта попытка оказалась более удачной, если можно так выразиться, и ноготь остался в зажатых губках инструмента.
Перед глазами полыхнуло и в висках зашумело. Ложбинка, лишённая ногтя, сразу наполнилась кровью, закапавшей на пол. Палач дождался, когда перестану мычать и скрипеть зубами, и лишь затем соизволил заговорить.
- Это аванс. Чтобы ты понял, что мы не блефуем и пойдём на всё, чтобы выбить из тебя всю интересующую нас информацию. Так что целостность твоего тела зависит только от тебя. Усвоил?
Я кивнул. Резко дёрнув, палач сорвал скотч и вопросительно приподнял бровь:
- Говори.
Очень не хотелось прикидываться героем, но придётся. Потому как вопрос: "Что ты хочешь услышать?", вряд ли его устроит, а я действительно не знаю, что ему надо. Поэтому решил, правда, без особой надежды на успех, выяснить кое какие вопросы для себя:
- Что с Сонькой? Ну, девушкой, которая была со мной.
- Не то тебя заботит? - как-то отстранённо улыбнулся лысый и помахал плоскогубцами с так и зажатым ногтем. - Значит, по делу не хочешь говорить?
- Да я бы рад, но ты же не поверишь, что я даже примерно не представляю, что ты хочешь знать.
Лысый, продолжая улыбаться, покачал головой.
- Вот видишь, - я вздохнул и пока мне снова не заклеили рот, предпринял ещё одну попытку. - Так что с девушкой?
Палач не ответил, но и рот заклеивать не стал. Вместо этого он размахнулся и зажатыми в руке плоскогубцами резко ударил меня по изувеченному пальцу. В глазах вновь потемнело, а потом взорвалось яркой вспышкой боли, словно болел не палец, а всё тело лишилось своего ногтя. Я закричал, отстранённо подумав, что, наверное, сейчас кто-то, а возможно и Сонька, совсем как я недавно, сидит и думает, что скоро наступит его черёд. Да, судя по настойчивости и методичности местного контингента, своя очередь наступит для всех.
- Ну, ты пока подумай, - лысый вернул скотч на место, - а у меня обеденный перерыв.
И он демонстративно посмотрел на часы.
Несколько пружинистых шагов и чёртов маньяк скрылся за дверью. Щёлкнул выключатель и ангар погрузился во тьму. Сервировочный столик, словно дразня, остался стоять на расстоянии вытянутой руки. Вот только вытянуть её не представлялось возможным. Нет, я, конечно, честно крутил и вертел всеми частями тела, пытаясь хоть немного ослабить связывающие меня путы, но вскоре выдохся, так ничего и не добившись.
Минут через пятнадцать вновь раздался щелчок, и я прикрыл веки, защищая глаза от вспыхнувшего света. Чёртов торопыга, не мог помедленнее есть? Приоткрыл один глаз и удивлённо уставился на пятерых лысых, последний из которых как раз закрывал за собой дверь в ангар. Это ещё кто такие? Одеты и выбриты они были точно так же, как и мой палач. Культ у них здесь какой-то что ли?
В отличие от уверенной пружинистой походки палача эти двигались как-то нервно, воровато, словно нашкодившие дети. Впрочем, как раз детьми они и были. Всем на вид восемнадцать-двадцать лет. Совсем ещё мальчишки. Хотя нет, ещё и девчонку с собой взяли. Выбритый наголо череп и довольно грубоватые черты лица ещё могли меня ввести в заблуждение, но вот два выпирающих бугорка на груди поставили всё на свои места.
- Тсс! Мы друзья,- группа, наконец, приблизилась, и я смог рассмотреть их более внимательно. Пожалуй, старшему всё же было лет двадцать пять. Наверное, он и был у них главным. - Мы пришли помочь.
Я кивнул, и поморщился, когда они резко дёрнули за скотч.
Прибывшие начали торопливо и неловко расстёгивать крепления. Задели раненный палец
- Да аккуратней вы, - зашипел от боли.
- Всё, уходим! - главный рывком поставил меня на ноги и направился к выходу.
Легко им говорить "уходим". Тело, занемевшее от долгого сидения и от тугих пут, с трудом слушалось. На всякий случай прихватил со столика инструмент палача, с одной стороны имевший лезвие, а с другой небольшой крюк. С ним как-то уютней показалось. Пострадавший палец начал пульсировать в такт перегоняемой по венам крови.
- Постойте, тут ещё девушка должна быть, - схватил за плечо ближайшего сектанта. - Её тоже надо вытащить.
Парень лишь прибавил шаг, высвободив плечо из захвата.