– Да ведь я недавно рассказывал, ты что, забыла? В одно ухо влетело – в другое вылетело? – попытался отбиться Уго, уже понимая, что уступит. Как не уступить любимой дочери, с которой он столько времени проводил долгими зимними вечерами, и всегда она с неуёмной жадностью впитывала каждое его слово. Придет, ох, скоро придет время, когда, подобно старшей дочери Салме, уйдет она с женихом в какую-то из дальних деревень, а пока…
– Ну пожалуйста!
Привлеченные ее голосом, дети и подростки, а следом за ними и взрослые уже сомкнулись вокруг Уго в плотное нетерпеливое кольцо, и он умиротворяюще поднял руки.
– В то время море и реки были полны рыбы, а леса – дичи. На каждой реке, по всем берегам на юг и на север жили ливы, и даже в самой малой и дальней деревне слышали о Гуно. Он был на две головы выше всех, и его глаза, синие, как наше море, видели до самого края земли. Ноги Гуно могли обогнать любого коня, и не было на земле тяжести, которую не подняли бы его руки. О его силе и отваге слышали и курши, и земгалы, и кривичи. От одного его имени они дрожали, как осенние листья, и если приходили на земли ливов, то только с товаром. С каждой охоты Гуно приносил домой оленя или вепря. Его лодка приходила к берегу наполненной рыбой до самых бортов, и даже самый ленивый житель его деревни ложился спать, поглаживая сытый живот. Самые красивые девушки с широкими бедрами и крепкими руками мечтали, что он выберет одну из них в жены, чтобы нарожать ему детей – таких же высоких, сильных и удачливых.
Уго сделал паузу и оглядел собравшихся. Имаутс и несколько самых почтенных мергеровцев сидели на бревне, мужчины и подростки стояли за их спинами. Отдельной группой собрались женщины, которым не пришлось участвовать в отпевании усопших. Лица соплеменников освещало пламя пляшущего рядом костра, отчего глаза их мерцали, словно звезды в высоком небе. Много раз рассказывал он эту историю, которую слышал от своего отца, а тот от своего отца или деда, и с каждым разом в его рассказе что-то почти неуловимо менялось, словно он вспоминал упущенные ранее подробности или видел прошлое отчетливей и отчетливей.
– Однажды к деревне, где жил Гуно, пришли чужие корабли с головами драконов на носу. Их было – как пальцев на руках. На кораблях не было товара для торговли, только одетые в шкуры свирепые викинги. Они хотели убить наших мужчин и детей, забрать наших женщин и поселиться в наших домах.
– Смерть им! – возбужденно выкрикнул один из подростков, и нестройные голоса подхватили этот возглас. – Смерть им! Смерть им!
Уго подождал, пока стихнут голоса и продолжил:
– Гуно на рыбацкой лодке вышел в море навстречу викингам. Потом он повернул назад и повел лодку обратно к берегу, будто убегая. Викинги помчались следом. Не ведали они, что Гуно помогают сами Мать моря и Мать ветра. Они наполнили паруса викингов ветром и подняли волну, на вершине которой сидела златовласая девушка. Она поманила Гуно за собой. Волна перенесла его маленькую лодку через подводную гряду, а корабли влетели прямо на камни и разбились. Но многим викингам удалось добраться до берега. Мужчины сражались с врагом прямо в воде, и рядом с ними становились женщины и подростки. И везде, где викинги начинали одолевать, появлялся Гуно. Одним ударом копья он пронзал сразу двух врагов, а его меч сверкал ярче молнии. Три дня продолжалось сражение. Даже дикие звери в страхе убежали в дальние леса, а рыбы ушли далеко от берега. Вода в море стала красной от крови. Так продолжалось, пока все викинги не полегли в битве. И только одному их кораблю удалось уйти и унести с собой весть о храбрости ливов и их предводителе Гуно. Ни один из них потом не осмелился появиться у наших берегов вновь.
Уго помолчал, словно внимательней вглядываясь в события далекого прошлого, и привычно провел ладонью по груди, по тому месту, где под одеждой прятался глубокий шрам, полученный в сражении много лет назад. В том сражении, после которого Уго выбрали старейшиной, тоже полегло немало мужчин из их когда-то самой людной деревни. Где они сейчас? Никому еще не удавалось вернуться из царства мертвых.
– Потом настали трудные времена, – продолжил он. – Лучшие рыбаки и охотники ушли к Матери ночи. Дома опустели. Звери и рыбы не хотели возвращаться в родные места. У многих женщин не осталось мужей и нечем было кормить детей. Из всех взрослых мужчин только Гуно оставался без жены. И он уже не носился на горячем коне вместе с другими молодыми мужчинами, не пел песен у племенного костра. Никто не знал, что за печаль одолевала его. Но когда подошло летнее солнцестояние, его отец сказал: «Иди и без жены не возвращайся». И тогда Гуно отправился за невестой в Куолку. Ранним утром после самой короткой летней ночи добрался он до пустынного берега и присел на песок у края воды, чтобы дождаться совета от Матери ветра. Но воздух был тих, ни один лепесток не колебался на прибрежных кустах, ни одна волна не искажала застывшую воду. И вдруг в море, прямо на солнечной дорожке, появилось стадо синих коров. Их вели красивые златовласые девушки. На голове первой из них, высокой, с широкими бедрами и большой грудью, светился венок из желтых цветов. Гуно посмотрел и уже не мог оторвать от нее взгляда. Это была та самая девушка, которая вела его лодку в день великой битвы с викингами. Коровы вышли на берег и стали щипать траву, а морские пришелицы пели песни. Девушка с желтым венком подошла к Гуно и протянула ему руку. «Хочешь пойти со мной», – спросила она. «Нет, – ответил он, – я хочу взять тебя в жены и вернуться в деревню вместе с тобой. У нас осталось мало мужчин. Кто будет кормить женщин, кто поможет детям вырасти?» «У тебя доброе сердце, – рассмеялась она. – Не волнуйся. Пойдем к моей матери – Матери моря и попросим, чтобы она отпустила меня к тебе. А за свою деревню не беспокойся». Она взяла Гуно за руку и повела за собой в море. Следом, подгоняя стадо, потянулись другие девушки. Но одна синяя корова осталась на берегу. Она шла по кромке воды, пока не оказалась в деревне Гуно. Ее вымя было полно молока, и на следующий день она родила двух телят. Деревня была спасена. Телята выросли и дали новое потомство. Дети пили молоко синих коров и быстро росли, чтобы прийти на смену погибшим в бою отцам. Нигде больше нет таких коров. Говорят, по ночам, в день летнего солнцестояния, жена Гуно выходит на берег и пересчитывает стадо.