Феодальной анархии, господствовавшей в стране, вполне отвечал ее политический строй. Единственным органом центральной законодательной власти, объединявшим страну, являлись сеймы или ландтаги. Они созывались магистрами Ордена обычно в г. Вольмаре (Валмиере). На ландтагах присутствовали представители четырех сословий: Ордена, духовенства, рыцарства и городов. При отсутствии единой и сильной исполнительной власти постановления ландтагов обычно почти не имели реального значения. Немецким духовным и светским феодалам и верхушке городов противостояла масса закрепощенного латышского и эстонского крестьянства и социальных низов городского населения. В середине XVI в. Ливония была страной, где крепостное право и феодальная эксплуатация носили самые жестокие формы. Классовый гнет переплетался с гнетом национальным.
Тесные культурные, экономические и политические связи существовали с древних времен между покоренным немецкими феодалами местным населением и русскими землями. Задавленное нуждой, беспощадно подавляемое господствующим классом экономически, политически и культурно, латышское и эстонское население рассчитывало на то, что русский народ, русская армия принесут ему освобождение от национального и социального гнета. Угнетенные латыши и эстонцы готовы были поддержать военные действия русской армии.
Ливония была страной богатых и сильно укрепленных городов и многочисленных замков. Опираясь на мощные городские укрепления и разветвленную сеть рыцарских и орденских замков (всего в Ливонии было свыше 150 укрепленных замков), немецкий господствующий класс был в состоянии удерживать в подчинении массы латышского и эстонского населения. Но крайнее обострение классовых и политических противоречий в стране, феодальная анархия, разрывавшая ее на отдельные феодальные владения, делали Ливонию неспособной устоять против натиска могущественного централизованного Русского государства.
Начиная войну в Прибалтике, необходимо было учитывать, однако, что придется столкнуться с противодействием ряда держав, претендовавших на Ливонию.
Менее всего, разумеется, должно было опасаться русское правительство Германской империи, выступавшей с притязаниями на верховную власть над Прибалтикой. Практически Габсбурги не имели возможности оказать действенной помощи ливонским феодалам. Гораздо более приходилось считаться с позицией Литвы и стоявших за ее спиной Польши, Швеции и Дании. Последняя тоже претендовала на часть Ливонии. Противники Русского государства могли рассчитывать найти в Империи дипломатическую и отчасти военную поддержку Бранденбурга и Саксонии. Что касается Гогенцоллернов, правивших в Бранденбурге и в Восточной (княжеской) Пруссии, то они прямо выступали с претензиями на Ливонию, рассчитывая в отношении ее повторить опыт с секуляризацией Тевтонского ордена.
Ослабевшая Ганза (северо-германский союз городов) не была уже сколько-нибудь единым политическим целым. Противоречия между отдельными городами, входившими в Ганзейский союз, исключали возможность проведения. им единого и последовательного политического курса. Русское правительство должно было, конечно, учитывать враждебность Ганзы к планам утверждения Русского государства в Прибалтике, но оно не могло при этом упускать из виду того факта, что ганзейские города были крайне заинтересованы в русской торговле. Заинтересованность в русской торговле оказывала громадное влияние на политику ганзейских городов.
При столь сложной международной конъюнктуре было чрезвычайно важно выбрать наиболее благоприятный момент для начала военных действий. Этим благоприятным моментом мог быть только такой промежуток времени, во время которого четыре главные заинтересованные страны — Литва, Польша, Швеция и Дания — оказались бы так или иначе неспособными немедленно вмешаться в ливонские события. Важность выбора такого благоприятного момента обусловливалась и чисто военными соображениями относительно перспектив войны в Ливонии. Не имея в своем распоряжении морского флота на Балтике, русское правительство должно было считаться с тем, что это осложняет задачу завоевания Ливонии, а вмешательство какой-либо морской державы может весьма серьезно затруднить действия русской армии.