В Александровскую слободу была направлена москвичами депутация, просившая царя изменить свое решение. Убедившись в поддержке дворянства и посада, дворянское правительство Грозною перешло к проведению широкой антибоярской реформы. В 1565 г. в Русском государстве была провозглашена опричнина. Все государство было разделено на земщину и опричнину — особое владение, лично принадлежащее царю. В опричнину вошли главным образом города большого торгового и ремесленного значения и территории, в которых были густо расположены вотчины бывших удельных князей и их многочисленных потомков. Эти вотчинники выводились из опричнины, а их вотчины передавались в поместья служилым людям из малоземельных дворян. Взамен потерянных вотчин крупные землевладельцы должны были получить поместья в других областях государства. Создание особого корпуса опричников имело большое военное значение. Опираясь на опричное войско, царь мог осуществлять систематическое политическое подавление боярства. Подчеркивая прогрессивное значение опричнины, сыгравшей очень крупную роль в укреплении Русского централизованного государства, необходимо, однако, подчеркнуть, что она, как и реформы 50-х годов, способствовала усилению феодально-крепостнической эксплуатации крестьян. В результате опричнины крестьянские повинности сильно возросли. Наблюдался массовый захват помещиками крестьянских земель. Вместе с тем, опричнина была средством захвата дворянством боярских земель.
Опричнина соответствовала интересам дворянства и посадов. Дворянство и посадские массы поддерживали правительство в борьбе с крупными феодалами. «Земский собор» 1566 г., на котором, кроме высшего духовенства и боярства, присутствовали и представители от дворянства и купечества, показал, что в своей внешней и внутренней политике русское правительство может смело рассчитывать на поддержку дворянства и посадской верхушки.
Попытка части крупных феодалов добиться от царя отмены опричнины путем подачи ему коллективного протеста привела только к новым репрессиям против бояр и к организации еще одного неудачного заговора против царя. Заговорщики группировались вокруг Владимира Андреевича Старицкого. Выступая против опричнины, консервативное боярство не только боролось с политикой экономического и политического подавления крупных феодалов, проводимой русским правительством, но и с его внешней политикой, ибо опричнина обеспечивала земельные пожалования дворянской коннице и использовалась для пополнения царской казны, расходы которой необычайно возросли в ходе затянувшейся Ливонской войны.
Тот факт, что русскому правительству приходилось одновременно, с одной стороны, напрягать все силы Русского государства в военных действиях в Прибалтике, а с другой — внутри государства вести тяжелую борьбу с боярством, причем борьба эта, как показывают наши источники, носила подчас характер настоящей гражданской войны, подрывавшей народное хозяйство[19], без сомнения, обусловил жестокое истощение Русского государства к концу Ливонской войны. Борьба между дворянством и боярство за землю и крестьян, происходившая в годы опричнины, имела своим следствием огромное разорение крестьянского хозяйства. И если основной причиной неудачи Ливонской войны было истощение экономических и военных ресурсов государства, то главную вину за это несет боярство. Предательство боярством русских государственных интересов — такова главная внутренняя причина неудачи Русского государства в Ливонской войне. Успех ее не был заранее подготовлен путем решительного разгрома оппозиции крупных феодалов.
Все эти серьезнейшие события внутри Русского государства не могли не повлиять на военные и политические планы русского правительства. Но принимая все меры к тому, чтобы достичь соглашения с Литвой, русская дипломатия не думала отступать от основного пункта своей внешнеполитической программы. Ливония должна была остаться за Русским государством. Обстоятельство это с предельной ясностью вскрылось в ходе русско-литовских переговоров о мире. Переговоры эти начались только в декабре 1563 г. От имени. Сигизмунда II Августа их вели в Москве Ю. А. Хоткевич, Гр. Волович и М. Гарабурда. Как обычно, переговоры начались с выдвижения сторонами максимальных требований. В то время как русские дипломаты ставили вопрос о Киеве, Волыни и Подолии и даже Галицкой Руси, литовские послы требовали уступки Новгорода, Пскова, Полоцка, Смоленска, Вязьмы, Новгорода-Северского и других городов. Совершенно очевидно, что ни литовская, ни русская стороны не думали при этом настаивать на своих первоначальных условиях. Реальные русские условия мира были сформулированы в следующем виде: уступка литовцами Полоцка с поветом, отказ от Ливонии и признание за русским государем царского титула. После того, как литовское посольство отвергло эти требования русских дипломатов и обратилось с просьбой вновь продлить на полгода перемирие, с русской стороны последовали еще некоторые уступки. Царь согласился ограничиться заключением перемирия. Однако его не устраивало перемирие всего лишь на несколько месяцев: «Ино то знатно, тот срок не к перемирию, на болшой роздор и на розлитье крови крестьянской»[20]. Русское правительство стремилось на длительный промежуток времени вывести Литву из игры и развязать себе руки для завершения завоевания Прибалтики. Поэтому оно настаивало на заключении перемирия на 10 или 15 лет. В таком случае оно согласно было оставить за Сигизмундом II Августом небольшую часть Ливонии по Западную Двину. Остальная Ливония и Полоцк с поветом должны были отойти к Русскому государству.
19
См., например, очень важное в этом отношении показание Г. Штадена.