Аналогичные известия сообщило царю и русское посольство, побывавшее в Речи Посполитой в 1571 г.
Разумеется, поднимая вопрос о царской кандидатуре на польский престол, польско-литовские послы рассчитывали и на то, что удастся добиться серьезных уступок со стороны русского правительства. Расчеты эти не оправдались. Царь вовсе не был ослеплен заманчивыми предложениями польско-литовских феодалов. Для русской дипломатии, по-видимому, гораздо большее значение имело другое обстоятельство: факт обсуждения кандидатуры Грозного в Литве и Польше являлся гарантией того, что перемирие не будет нарушено польско-литовской стороной.
Но осторожная в отношении Литвы и Польши политика русского правительства в конце 60-х — начале 70-х годов определялась не только интересами борьбы с Швецией и планом создания вассального Ливонского королевства. Эта осторожная тактика в отношении Литвы и Польши и, пожалуй, даже сама мысль о направлении главного удара против Швеции находилась в связи с событиями на южной границе Русского государства. После разгрома «Избранной рады» и окончания в 1562 г. перемирия с Литвой русское правительство, стремясь избежать войны на два фронта — на юге и в Ливонии, твердо решило отказаться от активной наступательной политики против Крыма. Заняв строю оборонительную позицию, русские дипломаты принимали все меры к тому, чтобы склонить хана Девлет Гирея к разрыву союза с королем Сигизмундом II Августом. В 1563–1564 гг. русской дипломатии удалось было даже добиться мирного соглашения с Крымом. Впрочем, соглашение это оказалось непрочным. В Крыму очень боялись усиления Русского государства. Активно интриговали при дворе хана и в Константинополе дипломаты Сигизмунда II Августа. Так что уже в 1564 г., после того, как с крымской стороны была потребована уступка Казани и Астрахани, выяснилась невозможность добиться соглашения с Крымом против Литвы и Польши. Вплоть до конца 60-х годов русскому правительству постоянно приходилось считаться с угрозой татарских набегов. Набеги татарских орд сильно тормозили военные успехи русских в Ливонии и против Литвы. В 1562 г., например, набег Девлет Гирея на московские окраины задержал подготовку к Полоцкому походу. Тем не менее русское правительство все еще могло тогда рассчитывать на то, что ему удастся избежать большой войны на юге. Отвлекая значительные русские силы с западного фронта и разоряя обширные области государства, татарские набеги все же сохраняли характер военных диверсий и не преследовали самостоятельных стратегических задач. Крымский хан выступал в роли опасного союзника польского короля. Правда, последние крупные набеги татар на Литву приходились на 1557–1558 гг., когда они разорили Волынь, Подолию, Киевщину и Брацлавщину. Однако полного спокойствия на своих южных границах Сигизмунд II Август не мог добиться и в 60-х годах. Набеги были совершены татарами даже в 1566–1568 гг. Надеясь избежать большой войны на юге, русское правительство, может быть, принимало во внимание и наличие серьезных противоречий между Крымом и Турцией. Во всяком случае, в Москве было известно, что намечавшийся турками в 1562 г. поход на Астрахань не состоялся из-за противодействия Девлет Гирея.